Олень поднял голову. От тени деревьев, падающей на него, его шкурка казалась темной, почти черной. А глаза стали похожи на зеркала в темной комнате. Глубокие, мудрые и почему-то древние. Сьерра продолжала прятаться, напряженные лапы предательски гудели, дыхание было влажным, сердце колотилось. Странное все же задание дали ей мудрецы: охотиться на кроликов, зайцев, мелких животных. Как будто она снова стала щенком. Но что поделаешь. Это все отсутствие луны: оно наводило на старейшин беспокойство, из-за чего по всей деревне расползался липкий страх.
Олень, на которого она смотрела, был крупный. И не просто крупный: это был великолепный олень. Его грациозное спокойствие и эта роскошная корона из рогов будто бросали вызов всему лесу. Сьерра была гораздо меньше его, но ее это не смущало. Ведь, как бы то ни было, олень был добычей. А волк, даже не обладающий магическими способностями, – хищником.
Олень слегка повернул голову, чтобы убедиться, что в лесу все тихо и спокойно. И снова обратился к низким ветвям, усеянным густой зеленой листвой. Сьерра медленно вздохнула, отвела уши назад, сконцентрировалась и, не раздумывая больше ни секунды, выскочила из своего укрытия, чтобы броситься на животное.
Еще до того, как клыки и когти Сьерры вонзились в упругую молодую плоть оленя, она пожалела о своем решении. Но это не остановило волчицу. Несколько месяцев назад все произошло бы быстрее и ловчее. Ведь тогда у нее была сила. Да одна бы ее аура навела бы на оленя такой ужас, что он бросился бы бежать со всех ног, даже если бы это было бесполезно.
Но теперь все было по-другому. В глазах животного не было ни намека на страх, ни намерения убежать. Вместо этого олень крепче уперся ногами в землю и, повернувшись к Сьерре, опустил голову со своими роскошными рогами. Разбежался… И… мгновение спустя бок Сьерра пронзила боль, и она не смогла сдержать унизительного стона, который вырвался у нее из груди. Олень отшвырнул ее в сторону, и она упала на мокрые скользкие камни. Ликантропка забыла как дышать. Она попыталась встать, но ноги не слушались ее. Сердце колотилось. Из груди раздался отчаянный вой. Сьерра закрыла глаза и заставила себя принять человеческий облик. Боги, никогда еще обращение не причиняло ей столько боли! Когда девушка закончила, по щекам ее градом катились слезы, а пальцы, скрюченные от напряжения и потому похожие на когти, впивались в черную лесную землю.
Тем временем олень даже не приблизился к ней. Он просто стоял на своем месте и насмешливо наблюдал. Сьерра стиснула зубы. Боль в ребрах мешала ей дышать.
– Я убью тебя, – прорычала она, – живьем сдеру с тебя кожу. Сломаю тебе рога и ноги. Разорву тебя на куски голыми руками.
Словно найдя это скучным, олень отвернулся и сосредоточился на дереве. Одно только радовало Сьерру: что на охоту она отправилась в одиночку. По крайней мере, никто не видел ее позорных слез – беспомощных,