Это оказался небольшой провинциальный городок. Степан Устинович жил там со своим семейством в шикарном, неприступно огороженном особняке в два этажа, с теплицей средь огорода, с баней-сауной и прочими удобствами. Принял он друга с почестями, помог прописаться, устроиться в средней школе военруком.
Эрик с трудом дотянул учебный год – душа по-прежнему страдала, звала подальше от людской суеты. Хандра и меланхолия крепко держали его в своих тисках. Отставной капитан погранслужбы Свешников имел свои виды на жизнь: природа сотворена для человека, а не наоборот, и ему негоже прозябать в громоздящихся городских домах-склепах, слоняться по залитым асфальтом и потонувшим в смоге улицам.
Однажды, когда они со Степаном Устиновичем выехали за город на пикничок, взору Эрика открылся дивный берег с белыми сыпучими дюнами, от которых вверх по террасе тянулся загустевший лиственный лес. Здесь они развели костер и провели всю ночь за импровизированным коренастым пнем-столом с выпивкой и закуской.
– Что ты скажешь, дорогой Степан, если я возьму да и обоснуюсь здесь? – уже разгоряченный спросил Эрик, глядя на друга остекленевшими от выпивки глазами. – Построю себе домик, буду кормиться рыбой, грибами, орехами и прочей лесной всячиной, словом, буду жить так, как наши далекие предки. Как никак, а лес, тем более прибрежный, очищает человека, наполняет его жизненной энергией… И ты будешь в гости ко мне наведываться на своей старенькой колымаге.
–Ты все такой же романтик, каким был в тайге, – усмехнулся Степан.
–А почему бы и нет? И врачи, между прочим, выписывая меня из госпиталя, рекомендовали и море, и свежий воздух, и полный покой, – решительно продолжал Эрик. – Здесь всего этого в избытке.
–Неужели ты это серьезно или дуришь? – отрывисто рассмеялся Степан. – Вдали от людей, без элементарных бытовых удобств… Нет, Эрик, скажи, что шутишь.
Но Эрик не собирался шутить. Степан это сразу понял и рассказал, что здесь когда-то жили люди, однако в пору всевластия компартии деревушку ликвидировали, якобы, как неперспективную. И сельчане со всем своим скарбом стали покидать обжитые места. В конце-концов деревушка зачахла, пришла в полный упадок, а жилища разобрали на всякие хозяйственные нужды.
–И еще. – Степан озадаченно заморгал. – Мой долг предупредить тебя, что об этом песчаном береге шла дурная молва.
–Какая? – заинтересованно спросил Эрик.
–Погляди туда, – Степан кивнул в сторону небольшой возвышенности, окутанной легкой дымкой. – Видишь пологий холм? Его называли по-всякому – и Печальным, и Коварным, и Злым, но чаще Чертовым. До революции стояла на том холму церквушка, но не понравилась