Меня действительно всё более чем устраивало. «Не, я всё-таки реально сплю, иначе откуда эта работа мечты?» – думал я, выходя из кабинета главреда.
– И на дедлайне в восемнадцать ноль-ноль быть обязательно каждый день! – раздался у меня за спиной голос Галины Ивановны.
– Да, конечно! – отреагировал я и бодро двинул к выходу из редакции.
4. Ленка
В импровизированной кухне, занимавшей часть нашей микро-прихожей, стояла Ленка в накинутой на голое тело мужской клетчатой рубашке и жарила картошку с луком. Я подошёл сзади и обнял её, запустив руки под рубашку.
– Ой-ой-ой, холоднющие какие, – заверещала она.
– Лееен, какая же ты классная! – произнёс я, ощутив под ладонями упругую грудь не менее чем третьего размера.
– Только сейчас это понял? – игриво спросила Ленка.
– С тобой всегда как в первый раз.
Она резко развернулась в моих руках и строго посмотрела мне в глаза:
– Какой-то ты странный в последнее время. Ведёшь себя, как будто всё хорошо, – сказала она недоверчиво. И тут же поцеловала меня в губы.
– А что плохого-то, Лен?
– Да погляди в каком говне мы живём. Дом – двенадцатиметровая гостинка. Еда – картоха с луком.
– Но зато мы вместе, Лен.
– Ты, малыш, романтичный, но не практичный. А я хочу, чтобы всё как у людей: у меня – квартира просторная, а у мужика – зарплата достойная.
Ленка засмеялась и легонько укусила меня за нижнюю губу.
– Ну я, вообще-то, один у нас работаю.
– Дим, так нормальные мужики не говорят.
– А как они говорят?
– Они говорят: «Дорогая, выпей немного вина».
Мы вместе засмеялись.
Прошло два месяца со дня моей амнезии. Поначалу я даже собирался сходить к психологу, но потом подумал: «А зачем? Я же всех помню». И визит в клинику отменился как-то сам собой. Каждый день я мотался по городу с заданиями от газеты, а по выходным – снимал на концертах и писал небольшие статьи о музыкантах. Ленка же либо сидела дома, либо ходила бесплатно фотографировать каких-нибудь девочек. Тем не менее, мне нравилась эта наша рутинная, монотонная жизнь – было в этом во всём что-то медитативное. К ночи я возвращался домой, а там ждала она – в халатике или без. Мы ужинали, занимались сексом, потом болтали, лёжа под огромным пуховым одеялом, и в обнимку засыпали. А наутро всё повторялось сначала.
– Ленк, а почему тебя Леной назвали? – как-то спросил я, когда мы в очередной раз валялись в постели, болтая ни о чём.
– В честь реки Лены, – не задумываясь, ответила она.
– Серьёзно?
– Конечно. Родилась бы пацаном – была бы Енисеем. Решал отец, у остальных членов семьи права голоса не было.
– Сурово. Святая Сибирь и её дети.
– Папа туризмом увлекался, водником был, сплавлялся… – Ленкин голос дрогнул, – реки, пороги…
– Что-то случилось?
– Погиб