Они встречали каждый самосвал, стоя с большими вёдрами в руках, и после того, как он, высыпав породу уезжал, подолгу копались, выбирая уголь. Карабкались вверх по острым камням, наполняя ёмкости. И, если везло, собирали по два, а то и три ведра.
Галка потянулась, вставать не хотелось. Она ещё раз уткнулась в ватное, пропитанное угольной пылью одеяло, служившее матрасом и одеялом одновременно, его кто-то из сборщиков угля принёс сюда. Темнота окружала девочку, выход из сооружённого кем-то наспех дощатого шалаша с деревянным настилом внутри вместо кровати и брошенным на кровлю куском старого шифера располагался в противоположной стороне от насыпи. Метрах в пяти от которой, стоял деревянный столб с лампочкой на самом верху, еле освещавшей отвал и находившихся возле него людей.
Выскочив наружу, Галка схватила ведро и направилась к груде свалившихся камней. Самосвал отъехал от края отвала, опустил кузов и, рыкнув, исчез в темноте. И, спустя минуту, он резво мчался по мосту через речку Кондому, сверкая фарами, к шахте за очередной порцией породы.
Всё для Галки было знакомо, и она уже достаточно хорошо ориентировалась в темноте. Умело различала, какой камень уголь, а какой нет, просто на вес. Уголь лёгкий, а ещё он шершавый и тёплый, по сравнению с гладкими и холодными кусками породы. Галка вцеплялась глазами в чёрную массу и быстро находила поблескивающие камешки.
На отвале вместе с ними работал мужчина со своим сыном Васькой. Мальчик выглядел постарше Галки года на три. Они иногда даже соревновались между собой, кто первым наберёт ведро угля. А целью у всех было, как можно скорее собрать три тонны, либо домой на зиму, либо на продажу. Определяли на глаз, сколько в куче угля и тут, как всегда, отличалась Галка, она безошибочно говорила, когда куча готова. И ей верили. А иной раз просто считали вёдра то ли для проверки, то ли для точности.
Аня и Галя работали ночами, а Юра с Валей – их брат и сестра – днём, пока не наберут машину угля. А как наберут и продадут, менялись сменами. Оставить свой набранный уголёк без присмотра было нельзя, потому что он мог незаметно перекочевать в соседнюю кучу.
Днём на отвале собиралось гораздо больше людей, и высыпанную породу шерстили до последнего камешка. В ночь же выходило меньше сборщиков, поэтому за ночь куча у ребятишек хорошо подрастала. Ребята почти не отличались от шахтёров. Руки, одежда были чёрного цвета, да и лица тоже.
В семье их росло четверо. Жили дружно. Мать одна воспитывала детей, отец ушёл из жизни по болезни совсем молодым в двадцать шесть лет, оставив четверых деток сиротами. Жили в деревне, затем по просьбе родственников, переехали в небольшой городок на юге Кемеровской области. Мать работала на лесоскладе при шахте в бригаде по изготовлению стоек и других деталей из кругляка для укрепления проходки. Она уставала, таская весь день брёвна. Денег не хватало, вот и приходилось ребятишкам самим зарабатывать на летних каникулах.