Он двинулся по течению людского потока. Поток этот, как полноводная река, шевелясь, шумливыми человеческими волнами, медленно продвигался по аллее, полого поднимающейся вверх.
Далеко на возвышенности, на самой её вершине, сияла зеркальными стёклами громадина отеля, отбрасывая лучи солнца; над его крышей ярко горели огромные буквы – Hotel «Rодина». Первые шесть букв были латинскими, а остаток слова «Родина» на кириллице.
– Наша Виа Делароза, – негромко сказал сгорбленный старик с клюкой, ковыляющий рядом с ним, – там на вершине наша Голгофа. Нас распнут и мы не воскреснем. По грехам нашим, по грехам воздаётся.
– Не понял, я, дедушка, ты о чём? – посмотрел на старика Караваев.
Старик ткнул клюкой в сторону отеля:
– Там собрание нечестивых патрициев и фарисеев-первосвященников, менял, банковских Иуд, кровожадных вампиров, жаждущих нашей крови, а мы агнцы для заклания.
Старик больше ничего не сказал. Сгорбившись, он брёл с горестным выражением, губы его что-то беззвучно шептали.
Караваев шёл сквозь сборище оборванцев обоего пола, сидящих или лежащих вдоль забора, закусывающих, пьющих, дерущихся, спящих. Рядами стояли попрошайки в рванье с разбитыми испитыми лицами. Они тянули трясущиеся руки, но быстро теряли к нему интерес, сообразив, что здесь поживиться нечем.
Наглее вели себя проститутки, опустившиеся женщины не первой молодости и развязные пьянчуги. Эти привязывались, нахально хватали за майку, руки, шли за ним, настырно клянча деньги, мерзко ругались, не получив подачки.
Одна женщина, ей было далеко за сорок, увязалась за ним. Из-под потёртой кожаной мини-юбки торчали худющие ноги в лиловых, вздувшихся венозных узлах. Караваев сразу прозвал её Кармен из-за красной шёлковой кофты с глубоким вырезом на плоской груди и искусственной алой розы в седых закубленных волосах. Хриплым прокуренным голосом, кривя нелепо и ярко накрашенные губы, Кармен настырно предлагала ему свои сомнительные услуги, вгоняя в краску тем, что запросто называла всё, что предлагала своими именами. С её лица не сходило злобное выражение, когда говорила, было видно, что у неё не хватает нескольких верхних зубов.
Вздрагивая от её «простоты», Караваев тщетно пытался оторваться от женщины, но она шла за ним, как привязанная. Плотность толпы возрастала. По мере продвижения женщина всё снижала и снижала тарифы на свои услуги и отвязалась от него лишь тогда, когда они упёрлись в молчаливый и плотный круг людей, глазеющих на что-то в центре живого кольца.
Задние ряды приподнимались на носки пытаясь заглянуть вперёд, люди пошустрей и нахальней протискивались в центр круга, работая руками и локтями, а круг всё увеличивался за счёт новых любопытствующих, в результате чего Караваев был зажат плотными рядами людей.
Женшина оставила его. Она ловко