«Так… Отрезать кусочек ткани и кожи с сапог, волосинку…, пожалуй, две, – разглядывая густую серебристо-зеленоватую шевелюру, прикидывала выпускница, мысленно прописывая введение к диплому. – Эх, хорошо бы кусочек ногтя отрезать и соскоб взять на ДНК… Но ведь не даст, как есть не даст!» – Алина тоскливо вздохнула, обнаружив, что бывший пенек с удивлением поглядывает на неё и качает головой. «А без доказательств, кто мне поверит?!» – девушка вскинула умоляющий взгляд на стража.
– Окстись, девица, чай я не подопытная мышь, чтобы себя по частям раздавать, – густой сочный голос вырвал Алину из научного азарта, но не до конца.
– Ну, хотя бы листочек можно? – разглядев листок, запутавшийся в мужских кудрях, простонала Алина.
Только теперь девушка осознала: сумка с инструментами осталась в академии, а на поясе пространственный мешок для сбора артефактов, с прямой доставкой последних прямо в именное хранилище. После задания, вернувшись домой, их нужно будет подписать, приложить отчет по мирам, из которых они были экспроприированы (проще говоря, стырены) и сдать папку с ключом-допуском ректору. Что уж этот… изверг с ними дальше будет делать, Алина знать не желала!
Вот такие мысли вились причудливыми узорами в рыжей девичьей голове. В то время как хозяйка этой самой головы продолжала подкрадываться к своей жертве с кошачьей грацией. При необходимости, Алина умела становиться грациозно-опасной хищницей, умела брать след, читать звериные тропы. Откуда в ней эта пластика, охотничий азарт, знания способов и приемов охоты, приёмная бабушка не могла ответить.
В тринадцать лет Алину обнаружили в академическом саду спящей на лавочке. Что примечательно, флиртующая скамейка (неудавшийся эксперимент одного из бывших выпускников) стояла спокойно, отрастив подлокотники в виде бортиков, чтобы девочка не свалилась во сне. И возмущенным шипением отгоняла всех желающих разбудить ребенка, чтобы выяснить, чья она и как попала на закрытую территорию. Ни одно охранное заклинание не сработало, прорех в периметре не обнаружили, входные ворота и калитка в один голос уверяли начальство, что никого не впускали, только выпускали адептов и преподавателей. Расследование длилось месяц и заглохло.
Что уж там навыясняли ректор с начальником охраны, никто не ведал. Сама же Алина, проснувшись, не могла объяснить ни кто она, ни как попала в Академию, ни откуда. В памяти зияли огромные дыры. Девушка даже имя свое не помнила. Так и стала она Алиной Подкидной с легкой руки приемной бабушки – вечной экономки МАД, большой любительницы азартных игр. Пелагея Сварговна, в молодости прозванная Подкидной, получив пост в Академии, прозвище превратила в фамилию. Зачем и почему, знал только ректор, остальных дела этой седовласой дамы не касались.
«Так… Что происходит?» –