Слово из трёх букв. Олег Игоревич Голиков

её порозовели от нахлынувшего возбуждения. Она вдруг застеснялась своей наготы под простынёй, и устало махнула ему: «Уходи!» Он вышел на тихую улицу южного городка, закурил, и вдруг чётко осознал всё будущее этой красивой потрёпанной судьбой женщины, живущей в своём непростом придуманном мире. Такие до самой старости страдают от своей броской возбуждающей внешности. И тешат себя детскими фантазиями. Хорошо если повезёт, и влюбит в себя неженатого состоятельного мужчину с серьёзными намерениями. Иначе так и прошатается по чужим квартирам и кроватям до седых волос со своей милой наивной мечтой. Он тряхнул головой и пошёл в направлении парка. Через минут десять неожиданно красивая женщина и её трогательная слабость исчезли из его похмельной памяти.

      А в это время в прохладной ночной кровати без света лежала она и думала о том, что все мужики на одно лицо, и что послезавтра надо съезжать с квартиры и искать новое жильё, хорошо бы у моря, а денег на маникюр теперь точно не хватит, правда, один местный теннисист в возрасте позвал её в небольшое путешествие по побережью, возможно, даст денег. И хорошо было бы позвонить бабушке, которая сильно болеет, а в целом, наверное, стоило бы вообще съездить домой, отдохнуть от этой постоянной курортной суеты, от этих знакомств бесконечных. Закрыв глаза, она вдруг ещё раз почувствовала запах его дорогого одеколона, перемешанный с нотками кисловатого пота и спермы, и её внезапно грубо стошнило прямо на простынь…

ß∑£ĔĄÑ

      Метта – одна из главных драгоценностей буддизма, представляет собой искрящуюся добротой смесь из любви ко всему живому, эмпатии и заинтересованности в судьбах других людей. Именно это трансцендентное явление является смазкой Большой Колесницы Махаяны. Даже малая степень причастности к такому блаженному состоянию позволяет ощутимо облегчить воз негатива. Эта песня была не нова, но при пристальном рассмотрении проявляла значимые отличия от аналогичных христианских заповедей. Принцип: «Не желай (не делай) другим того, чего не желаешь себе» здесь тоже работал. Но метта больше тяготела к Золотому Шару из «Пикника на обочине» с его счастьем для всех. Буддистская любящая доброта была «чистым кокаином», лежащим всегда под рукой и употребляемым на добровольной основе. Она явно выигрывала по сравнению с мутной церковной ханкой, постоянно угрожающей отправить на костёр всех нежелающих ширнуться «добрым христианским варевом».

      Как раз с меттой у меня было плохо. Меня совсем не интересовали другие люди, я не желал зла, но и не чувствовал любви к живым сущностям, а многих разумных существ почитал за явно лишних персонажей моей пьесы. Сострадание давно покинуло мой замок, напоминая о себе редкой пьяной слезливостью, тайно проявлявшейся при просмотре некоторых любимых фильмов.

      Похищенная этой ночью королева разноцветных роз сильно советовала заняться практикой метты. По словам Иры, постоянное напоминание о том, что объединяющая всех живых смерть неизбежна, а в данный момент многие страдают, может постепенно растопить равнодушное