– В образе призрака Уайльд изображает философа, независимого и неподвластного чарам женщин, – сказала та, словно процитировала учебник.
– Он какой-то неудачник, – потер подбородок Леонид. – Не может справиться с близнецами.
– Смотри глубже. Это проблема двух цивилизаций, рационального и потустороннего. Финал – символ примирения американцев с англичанами.
– Зачем нужен призрак, если он не пугает? – упрямился Леонид. – Сделали бы человеком. Бомж и то страшнее.
– Ты не осознаешь посыла! – раздраженно воскликнула студентка.
Она ушла, продемонстрировав настолько оскорбленный вид, будто Леонид плюнул ей в душу.
– Какая ранимая, – фыркнул он. – Я же не обижаюсь, когда путают Австрию и Австралию.
– Или презумпцию и преюдицию, – кивнула Маша, скрыв замешательство.
– Ага, – неуверенно отозвался тот.
Подождав, пока творения высохнут, они переместились в вожатскую. Студентки филологического одарили их недобрыми взглядами и, невпопад хмыкнув, продолжили орудовать тряпками. Широкие шкафы, две идеально заправленные кровати, чистая люстра и настенные светильники резко контрастировали с интерьером обычных спален. Отглаженные шторы почти доставали до блестящего линолеума. Маша и Леонид, как могли, повесили плакаты поверх голубых обоев.
Вскоре подтянулась съемочная группа. Динара, расправив складки на платье, протянула кулон.
– Как я выгляжу? – спросила она, когда Маша застегнула украшение.
– Отлично, – искренне похвалила та.
– Не забыть бы текст.
– Работаем с одного дубля, – грозно скомандовала Вика. – Посторонние, покиньте площадку.
– Она вжилась в роль, – удивилась Маша.
– Даже чересчур, – хмыкнула Динара. – Возмущается из-за каждой реплики, твердит что-то про диалоги. Ощущение, будто они «Титаник» повторяют.
– Поможете с галстуком? – сказал Кирилл, пригладив воротник белой рубашки.
К ним подскочила Вика, скороговоркой выпалила:
– Убери, будешь ближе к зрителю. Где девчонка с хлопушкой?
Маша пожелала Динаре удачи и ретировалась в комнату, отметив: «Кто-то воспринял проект слишком серьезно». Наедине с собой было некомфортно. Мысли, как ненужные вещи, спрятанные в дальнем углу кладовки, выбирались из глубин. Если бы кто-то озвучил тягостные думы, стало бы вполовину легче. Лишь пара человек из ее окружения могла безошибочно определить самые больные места. За размышлениями она не заметила, как пролетело время.
– Чего грустишь? – скороговоркой спросила вбежавшая Динара, на ходу раздеваясь. – Из-за Бортникова?
Она смешно запрыгала, натягивая штаны.
– Ага.
– Забей на этого торчка. Он загубит свою жизнь и умрет где-нибудь в канаве.
– Марк давно завязал, – по привычке возразила Маша, заступившись за бывшего парня.
– Так и поверила, –