– Далеко не уйдёт, – буркнул Дан себе под нос.
Лидер группы сосредоточился и в уме стал прикидывать наиболее оптимальные схемы поиска.
Инфопанель над десантным люком, горевшая весёленьким сиреневым светом, потемнела и стала хмуро-фиолетовой, предупреждая о приближении кромки первого круга. Но граница и без того напомнила о себе знакомым ощущением, волной озноба, окатившей тело на секунду и схлынувшей. Это потому что у Дана высокая степень адаптивного иммунитета, и его организму почти не угрожает смена жизненной реальности. По крайней мере разница между Большой землёй и внешним кругом Трота точно не…
Сооружённый ещё при Союзе железобетонный исполинский Вал, впоследствии нашпигованный достижениями современной технологии, остался где-то там, внизу, позади; теперь и незримая линия начала территории собственно первого круга проплыла внизу; ещё несколько минут погружения в ночь, и наконец инфопанель вспыхнула ярко-синим, что означало «прибытие на место»[1].
Буквально через секунду личный состав уже был готов к спуску. Оснащённый функцией распознавания «свой-чужой» винтокрыл мог беспрепятственно пролетать над Периметром, и потому его не уничтожал карающий огонь. Только «свои» имели право пересекать границу.
Снова первым, нарушив установленный порядок, вниз пошёл командир. Уж очень ему не терпелось приступить к поиску.
Как только рифлёные подошвы ботинок коснулись поросшей травой почвы, Дан, чтобы не угодить под тяжёлую обувь уже спускавшихся по тросам подчинённых, сразу же отскочил в сторону. Ровно через восемь секунд шестеро мощных, экипированных и вооружённых до зубов бойцов стояли на окраине леса. Ещё раз, следуя предписаниям, они произвели инспекцию снаряжения и оружия, затем перегруппировались в «солнышко» и скрытно, не производя ни звука, двинулись.
Пятеро взяли на себя по отдельному сектору обзора, шестой же крался вслед за ними. В его задачу входил контроль происходящего в тылу, за собственной спиной, а следовательно, и за спинами товарищей. Вот отчего и прозвано было такое построение «солнышком»: замыкающий сзади – светило, идущие впереди – лучи.
Первое, что он почувствовал, очнувшись, вынырнув из беспамятства, – тяжесть в груди. Человек судорожно открывал рот, будто вытащенная из воды и брошенная на песок рыба. В широко распахнутых глазах заметались «мушки» разных цветов, мышцы одеревенели… Наконец воздух со свистом засосало в глотку, а уже оттуда – в трахею и лёгкие. Стоило организму получить необходимый ему кислород, и человеку сразу полегчало. Жжение в груди, звон в ушах, ломота в мышцах… Сейчас всё это вызывало животную, неподдельную радость. Наверное, такой же восторг от вдоха испытывает новорожденный.
Человек дышал жадно. Будто ему сказали, что воздух вот-вот закончится и перед смертью осталось только одно – надышаться,