– Еще как серьезно и вообще…
– Женщины изменяют так же, как и мужчины, – хмыкает. – Если не чаще.
– Я в своей жизни никогда никому не изменяла!
– Это исключение из правил, – хмыкает. – Ты не показатель. У тебя работа другая, а Эвелина – селебрити. Вокруг нее множество соблазнов. Вряд ли она хранила мне верность.
– Вот, значит, у вас как… если есть возможность, то все обязательно изменяют, а если нет, то…
– Отчасти, так и есть.
– Знаете, Матвей Романович! А спокойной ночи! – отправляю его в гостиную, чтобы не мельтешил у меня перед глазами и не нервировал меня. Если еще хоть немного с ним поговорю, то не выдержу и перейду с шепота на крик, а нам уж точно не стоит будить Булочку.
Босс уходит в гостиную, тихо прикрывает дверь, а я еще некоторое время лежу на кровати и трясусь от негодования. Какой же он все-таки! Нахал! Вот точно маме девочки стоило держаться от его наглой морды подальше, глядишь, и семья была бы счастливая, а не вот так… Булочка такая хорошая, маленькая и вкусно пахнущая. Не представляю себе, как ей будет сложно, если родители не смогут поладить. А если это правда, и ее мама действительно от нее отказалась? Надеюсь, у Матвея хватит ума не рассказывать дочери об этом. Уж лучше придумать легенду о том, что мама где-то далеко-далеко, но не может приехать, чем вот так погружать ребенка во все тяготы этого мира.
Ночью мне приходится только раз проснуться и готовить для Булочки смесь, но благодаря тому, что я заранее приготовила кипяченую воду, теперь достаточно ее только нагреть и быстренько все сделать, так что я даже Матвея не заставляю помогать, хотя обещала.
Так получается, что я один раз просыпаюсь ночью, следующий в шесть утра, а вот на третий раз я распахиваю глаза не от детского плача, а от женского крика и стука в дверь. Первого не слишком слышного, зато второго очень отчетливого. Булка рядом тихо сопит, а стуки всё не прекращаются.
Я наспех поднимаюсь с кровати и, укутавшись в халат, выскакиваю вначале в гостиную, а затем и в прихожую, где у двери, стоит Матвей. Значит, он слышит стуки и вопли женщины, но не открывает? Наконец, до меня долетают сказанные ею слова:
– Впусти меня, скотина, я хочу забрать своего ребенка!
Глава 9
– Ну и чего вы ждёте? – спрашиваю возмущённым громким шёпотом. – Пока она малышку разбудит?
Эвелина продолжает ломиться в дверь и ругаться, как грузчик после тяжелого трудового дня.
– Алиса, не лезь, – огрызается Матвей. – Я думаю, как её пропустили и как от неё избавиться.
Я ахаю.
– В каком смысле избавиться? Мать пришла за дочкой, отдайте ей ребёнка!
– Ты вообще ничего не понимаешь, да? – зло рычит босс. – Эта так называемая мать явно не в себе. Вчера швырнула мне ребёнка и письменный отказ от девочки, которой даже имя не потрудилась дать, а сегодня уже двери выносит.
– Слушайте, ну одумалась. Постродовая депрессия у неё может, – спешу найти оправдания Эвелине, потому