Момент был упущен. Школьник вернулся обратно с пустыми руками и с помятым видом. Он смотрел тупым взглядом на дверь и не знал, как сказать, что позволил крысе беспрепятственно убежать. Мария Ивановна надеялась только на одно, что с той же ловкостью существо сумеет каким-то образом выбраться на улицу, и никто не узнает об инциденте.
– Извините, я должен был закрыть дверь, – виновато проговорил Фролов.
Коробка с таким трудом найденная в недрах устало свисала из руки паренька. Серёжа начал перекладывать её из руки в руку, как будто от этого действия она должна непременно бесследно исчезнуть.
– Поставь на парту, я после уроков выкину, – сказала Мария и махнула головой в сторону одного из столов.
Парень повиновался, не пригодившаяся жестянка теперь очутилась поодаль от рук Серёжи. Учительница настороженно поглядела на ученика и обратила внимание, что он не на шутку взволнован. То, что Фролов не такой как обычно намекал и его отрешённый вид во время урока, но именно сейчас пришло осознание, что это неспроста.
– Почему ты признался в том, чего не совершал? – поинтересовалась Мария.
Не успев дождаться ответа на вопрос по всей школе разнёсся звонок на урок. Увлёкшись поимкой крысы, время перемены прошло не заметно. В кабинет тут же попытался ворваться класс для которого настал момент урока. На корню учительница пресекла попытку войти, громко объявив первым зашедшим ученикам, что им нужно подождать пару минут снаружи. Когда дверь захлопнулась, Мария пошла к своему любимому месту за учительский стол и присела, продолжая ждать объяснений.
– Кому-то же нужно было признаться, – сказал Фролов, будто имел в виду очевидную истину.
– Да, но почему ты решился? Захотел сыскать уважение одноклассников? – спросила учительница, тяжело облокотив голову на руку.
– Нет, они бы это просекли и возненавидели ещё больше. Да, и толку, что я взял вину на себя, вон Хасанов тоже признался, наверняка решив, что вы мне не поверите… Просто я не хотел родительского собрания.
Фролова передёргивало от объяснений, он искоса поглядывал в сторону выхода, уже пожалев, что предложил помощь.
– Ты же понимаешь, что я могла запросто вызвать только твоих родителей. Если ты так этого боялся следовало промолчать, – резонно заметила Мария Ивановна.
Время, отнятое от урока, невосполнимо уходило, а толк от разговора продолжал теряться, но необъяснимо почему учительница продолжала ждать, чествуя, что парню нужно немного