Трубочист задумчиво жевал, не придавая значения тому, что ест. Он вспоминал встречу с девушкой у собора. «А ведь я уже видел это счастливое лицо, … и платье», – подумал Трубочист. В голове кружились обрывки воспоминаний. Вдруг он замер … и ясно осознал, что помнит всё. Медленно встав из-за стола, будто бы боясь вспугнуть мысли, Трубочист прошёл в свою комнату. Он плотно затворил за собой дверь, как бы давая всем понять, что ему надо побыть одному. Подойдя к старинному шкафчику, Трубочист извлёк из его глубин подсвечник с оплывшей свечкой, массивную чернильницу, большое гусиное перо, и расставил всё это на небольшом столике у окна. Он всегда так делал, когда садился записывать свои воспоминания. Вот и сейчас, установив всё на свои привычные места, Трубочист сел на стул и достал из потёртого кейса видавший виды ноутбук. Глядя куда-то в одному ему ведомую даль, он машинально, стараясь не потерять мысль, открыл крышку компьютера, выждал, пока тот загрузится и не спеша, одним пальцем напечатал:
«Сказка про девочку в розовом платье»
…
Боммм, – часы на башне городской ратуши начали свой отсчёт.
Боммм, – Трубочист крупным неторопливым шагом пересекал базарную площадь со стороны северных ворот по направлению к парадному входу в ратушу.
Боммм, – Раки! Варёные раки! Эй, Трубочист, купи раков, – громко прокричал знакомый торговец.
– Завтра куплю.
– Вчера ты говорил то же самое.
– Подожду пока ты наловишь по крупнее, – с улыбкой бросил ему Трубочист.
Боммм, – четыре, – отметил про себя Трубочист, – ещё уйма времени. – С каждым ударом колокола расстояние до ратуши сокращалось на добрых десять шагов.
Боммм, Трубочист силился и не мог вспомнить, – как так случилось, что ему каждый день ровно в полдень приходится ходить в ратушу к Бургомистру, чтобы получить за свою работу небольшую монетку – один грош. Её едва хватало, на миску похлёбки в трактире, и если бы не сердобольные горожане, иногда подкармливавшие его чем придётся, он помер бы с голоду.
Боммм, – Наверное, так было всегда, – бубнил про себя Трубочист.
Боммм, – Наверное, и мой отец ходил в полдень за своей монетой в ратушу.
Боммм, – И дед тоже.
Вдруг слух Трубочиста уловил совершенно необычный для базарной площади звук. «Что это?» – насторожился он, сразу перестав думать о своём, и ища глазами источник звука. Чтобы лучше слышать ему даже пришлось приоткрыть рот. И вот, сквозь шумы базарной площади, с её многочисленными торговцами и прочими горожанами, он уловил мелодичное пение. Оно слышалось со стороны одной из ниш под арочными проёмами цокольного этажа здания ратуши, справа от парадного входа. Пройдя ещё несколько шагов, Трубочист увидел хрупкую девочку лет двенадцати, стоявшую в нише под аркой. Чистым высоким голоском девочка пела песенку:
– Там, где во поле ручей, ручеёк,
Я сорву себе