– Так, – отметил Гришаня, – высшее руководство в сборе.
– Мы вас пригласили, Григорий Александрович, – начал директор, так как до нас дошли слухи, что под видом обмена стилем жизни, культурных мероприятий и прочего, что отмечено в договоре, вы устраиваете для американцев обыкновенное сафари! И это под нашей эгидой? Вы отдаёте себе отчет, что вы делаете, и во что это для вас выльется? А убитых животных…, – директор поперхнулся то ли от того, что его тирада оказалась слишком длинной, то ли жаль было убитых животных, но возникшей паузой не замедлил воспользоваться подсудимый:
– А убитых животных нет!
– То есть как? – опешил директор.
– Видите ли, – Гришаня сделал театральную паузу, – у вас в Штатах ГРИНПИС имеет огромную власть и силу. Там вашу организацию попросту боятся, поскольку вы можете наказать обывателя не только огромным штрафом, но и тюремным заключением.
Директор утвердительно кивнул и Гришаня продолжил.
– Поэтому тем, кто к нам прибыл по обмену, мы предложили поохотиться на… тараканов. Да, да. Обычных московских тараканов в обычной московской квартире с обычными пневматическими винтовками. А тараканов в Москве!.. – Гришаня мечтательно закатил глаза. – Но ведь не потребуете же вы выписывать лицензию на отстрел тараканов?
Директор молчал. Видимо, ему просто нечего было сказать. И Гришаня понял, что бой выигран.
Сказка о покаянии
Сполохи багряных зарниц ещё слепили вечернее небо, но уже чувствовался единовластный приход царицы теней и мрака. Её лёгкое незримое касание проносилось по миру невидимой птицей и всё вокруг успокаивалось, всё подчинялось, всё склонялось перед ней величественной и великой, владеющей тайная тайных земли и мудростью Вселенной.
Иаков стоял на коленях у жертвенника и истово молился. Много в его жизни было и плохого, и хорошего. Но плохого… плохого, вероятно, больше. Поэтому Иаков молился. Он просил прощения у Всевышнего за то, что в ещё в ранней молодости обманул брата и купил его первородство за миску чечевичной похлебки. Но если бы только это! Он вдругорядь обманул брата. Родного брата. И отцовское благословение, предназначенное Исаву, получил он, Иаков! И получил опять же хитростью.
Сможет ли брат простить его?
После таких серьезных проступков пришлось бежать в Месопотамию, где он и жил до сего времени у родственника, работая на него и умножая его хозяйство за то, что дочек своих тот отдал в жены Иакову. Но что такое любовь женщины! Хотя нет, именно любовь жён зажгла в нём неукротимое желание вернуться домой, жить своей жизнью, жизнью своего рода.
Сможет ли брат простить его?
Ах, как трудно иногда бывает прийти к покаянию! Осознание своей неправоты не приходит сразу. Точнее сказать, никогда может не прийти, уж об этом-то враг рода человеческого позаботился как нельзя лучше: себе-любимого заставлять каяться? в чём? другие пусть каются! они больше