Для ответа на данный вопрос необходимо восстановить условия формирования предпосылок для возникновения классической науки в эпоху Возрождения, которая возникала на границах религиозной и оккультно-магической форм познания окружающей действительности, а, следовательно, имела в широком смысле, медиальный характер (здесь и далее по тексту, за исключением специально оговоренных случаев, под медиа подразумевается то, что обеспечивает диалектический переход и трансформацию от одного к другому: от лат. media – посредник; медиа здесь взяты не в значении средств массовой информации). На наш взгляд, паранаука эпохи Возрождения и производство современных высоких технологий (прежде всего, – медийных) имеют тесную связь, функционирующую в формате корреляции. Дело в том, что современная техногенная цивилизация, сформировавшаяся на базе классической, неклассической и постнеклассической науки, имеет не только конструктивные, но и ярко выраженные деструктивные черты, которые, по мнению Г.Н. Калининой, играют роль некоего «инновационного социокода и служат основанием для эпистемологической программы выявления границ компетенции современного рацио»162. Данные деструктивные черты целой плеядой исследователей соотнесены с таким явлением как гностицизм. По мнению Э. Дэвиса, «… платонические мечты гностической элиты о трансцендентном освобождении и самообожествлении перекочевали в европейское эзотерическое герметическое и алхимическое подполье, архетипы которого уходили гораздо глубже к технологическому бессознательному человечества, чем может показаться на первый взгляд»163.
Гностицизм представляет собой синкретическое культурное явление достаточно сложной этиологии. Во всяком случае, современная наука не может ответить однозначно на вопрос о том, где появился гностицизм и кем были первые носители его идей. Одни исследователи считают, что он является современником христианства, либо зародился на рубеже эпох незадолго до Рождества Христова164. Другие (в частности, Ф.Ф. Зелинский), говоря о герметической ветви гностицизма, квалифицируют её как продукт греческой культуры165. Но и первые, и вторые убеждены в том, что гностицизм возникал в условиях, когда древний мир (иудейский и языческий) исчерпав свои интеллектуальные ресурсы, находился в глубоком кризисе. В этих условиях гностицизм соединил в себе плоды религиозно-философской мысли колоссальной территории, которая в общих своих контурах совпадала с империей Александра Македонского, представляя, таким образом, не комплекс идей в рамках оппозиции «Восток-Запад», как считает А.В. Слобожанин166, а скорее первый евразийский синтез науки и религии, сверхъестественный способ соединения несоединимого.
Основная задача нашего исследования – проследить путь основных гностических и герметических идей и текстов в европейскую философию и обозначить роль гностицизма и герметизма в возникновении европейской