Хозяин похрюкивал от ехидного смеха, а Ви тем временем недовольно фыркнула:
– Может, в порыве низменных эмоций и хотела, но мне хватает ума остыть и сопоставить свои шансы против очевидных преимуществ соперника. Чего, увы, не могут сделать эти идиоты. Ни за что бы в жизни не присоединилась к ополченцам.
Буггида беззаботно пожал плечами, мол, как хочешь, дело твое, но Вивиан знала, что таких здравомыслящих, как она, в первом классе становится все меньше.
Чем больше людей болеют и умирают, не увидев за короткую жизнь ничего хорошего, тем больше живых переходит на сторону ополчения, которые представляют собой не структурированную слаженную организацию, а скорее шайку лоботрясов, не желающих свыкнуться с собственной никчемностью и заняться, наконец, общественно полезным делом.
Ви полагала, что они просто бегут от правды: для людей выше рангом «первичники» – просто паразиты и блохи, годящиеся для удобрения умирающей почвы. Это их роль в эволюционной пищевой цепи, которую они так яростно отрицают. Но отрицание и бессмысленная борьба не изменит никогда этой правды, лишь оттянет неизбежное.
Для всех СМЧ не сделаешь, а если и будет хватать на всех, то не все людские организмы пригодны для подобного уникального устройства.
Но завязывать спор даже с одним из этих фанатиков было чревато мощной потасовкой, так что Ви старалась вообще не лезть ни к кому со своим мнением, кроме таких вот внезапных бесед с Буггидой.
К середине ночи Вивиан уже не держалась ровно на стуле, все норовила свалиться в сонный обморок, но ком в груди, будто тяжелый камень, не давал ей расслабиться и продохнуть, постоянно напоминая о том, как много возлагаемых на нее надежд обратилось сегодня в пыль.
Такая же страшная боль и разочарование, должно быть, преследовали теперь ее отца и сестру. Она отгоняла эти мысли хотя бы до утра, чтобы с новым рассветом приготовиться к следующим насмешкам судьбы.
Ей оставалось лишь искренне раскаяться, извиниться перед семьей, отработать оставшиеся смены и отправиться на ликвидацию, так как она не хотела лежать покалеченной дома и напоминать всем, какой обузой стала.
Компания за последним столом понемногу стихла, большая ее часть свалилась спать, а оставшаяся перешла на странный полупьяный шепот.
Ви щекой прижалась к стойке, ей захотеось рыдать в первый раз в жизни, но красные банданы вдали раздражали, вызывая приступ негодования.
Чтобы отвлечься от этой давящей атмосферы и полного упадка сил, Ви обратилась к Буггиде, который сонно и без энтузиазма отмывал пол перед стойкой, на который множество раз за вечер проливали растворы.
– Бу, ты ведь знал мою маму?
– Дитя, что ты лопочешь? Посмотри на себя, совсем опьянела. Вонг уже с ума сошел от беспокойства, наверно. Ступай домой. Пару часов хоть успеешь поспать до смены.
– Бу, ответь. Скажи хоть что-нибудь. Про маму.
Мужчина печально