учённым. Она получается при решении некоторых уравнений, относящихся к атому и элементарным частицам. Но опыты противоречили и возражали. Какая же бесконечность? Вполне измеримая, вполне конечная величина! С опытами нужно соглашаться. Поэтому уравнение стали искусственным образом преобразовывать так, чтобы бесконечность исчезала. Мы замели мусор под буфет, – уныло произнёс Сергей Геннадиевич, тяжело вздыхая, – в мире, где мы живём, предыдущие события являются причиной последующих. Время идёт только в одну сторону. Чтобы пуля попала в цель, необходимо, чтобы в одной и той же точке пространства и в одно и то же время оказались пуля и предмет. Переходя на язык математики, скажем, что необходимо приравнять нулю интервалы между положениями тела и пули в пространстве и во времени. Заметьте, оба эти интервала должны быть равны именно нулю, потому что в ином случае встречи не произойдёт. Интервал времени существует сам по себе, а интервал пространства сам по себе, если решение задачи происходит в мире Евклида. В мире Эйнштейна интервал между событиями не так прост. Кроме пространства в него входит время, умноженное на скорость света, причём со знаком минус. Тем самым отражаются два обстоятельства: во-первых, пространство и время взаимосвязаны, а во-вторых, и это делает знак минус, в этом мире предыдущие события определяют ход последующих. Самое же главное, что в мире Эйнштейна интервал может быть равен нулю, когда время нулю не равно.
– Но как же измерять промежутки времени в этом мире, если они, как Вы говорите, могут быть любыми? – как зачарованная смотрела на профессора Натали Сьюме.
– Хм, Натали, – на секунду задумался Павлов, – на помощь приходит скорость света. Нужно послать световой сигнал в интересующую нас точку пространства и дождаться его возвращения. Половина времени, которое свет путешествовал по нашим часам, и будет разницей во времени между событиями у нас и в той точке, куда попал луч светового локатора. Когда с такими представлениями о времени физик подходит к пространству внутри элементарных частиц, оказывается, что там скорость света не есть величина постоянная.
– Что, опять очередной парадокс? – возмутился Эндрю Прауд, – Это уже слишком сложно для моего понимания!
– Можно и парадоксом назвать этот факт, – согласился учённый, – внутри нуклонов, то есть протонов и нейтронов, действуют очень мощные поля, и не исключено, что там возникает среда с совершенно особыми свойствами. Расчёты показывают, что знак при времени в формуле интервала может измениться с минуса на плюс. Иными словами, скорость распространения светового сигнала может стать мнимой. При таком странном поведении свет уже не может служить эталоном, с помощью которого устанавливают промежуток времени между событиями. Стало быть, нельзя и сказать, что было раньше, а что позже.
– И что тогда получается? Следствие определяет причину? – аккуратно высказал предположение Ганлоу.
– Нет,
