– Мама разрешила.
– Почему?
– Из-за тебя.
– Из-за меня?
Софья потрепала Дрисса за загривок и выпрямилась.
– Похороны. Всем тяжело. – Она пожала плечами. – И всё такое.
Похороны. От этого слова будто веяло могильным холодом.
– Похороны? – Переспросила я.
Мне всё ещё хотелось, чтобы это оказалось неправдой.
– Д-да. – Напряглась сестра. Она подняла руку и начертила в воздухе указательным пальцем круг возле своего лба. – Ты из-за этой синей штуки ничего не помнишь?
– Не знаю. – Призналась я. Наклонилась, достала из ящика тумбочки зеркальце и посмотрела в своё отражение. – Ничего себе…
Шишка выглядела препаршиво.
– Да, мощно. – Поморщилась сестра. – Если бы он был посередине, то я до конца жизни дразнила бы тебя единорогом.
Я печально улыбнулась.
– Давай, помогу тебе одеться. – Примирительно сказала она.
Встала, вынула из комода штаны, толстовку и протянула мне.
– Спасибо.
Честно говоря, Софьи даже не было в списке тех, от кого я ожидала помощи в трудной ситуации.
– Ладно, зайду позже. – Сказала сестра, отворачиваясь, чтобы не смущать меня.
И вышла.
А Дрисс так и остался сидеть возле моих ног.
Переодеваться, когда за мной никто не наблюдает, всегда было проще. Надевать штаны на обездвиженные ноги – так себе удовольствие. Нужно очень постараться, чтобы сыграть такое при посторонних. А уж когда я действительно была парализованной – это было настоящей пыткой. Во время переодеваний я потела не хуже, чем в спортзале на физиотерапии.
– Ты успокоилась? Всё хорошо? – Заглянула ко мне мама.
Я кивнула.
– Отлично. – Она вкатила в мою комнату инвалидное кресло. – Тогда давай позавтракаем.
– Что там с доктором Литвиненко? – Поинтересовалась я.
Маме стало неловко.
– Сейчас он в отпуске. – Она потёрла ладони одна о другую. – Но мне удалось ему дозвониться.
– И что он сказал?
Мать сглотнула и сделала попытку улыбнуться.
– Что подобные состояния не редки для тех, кто переживает сильнейший стресс. Отрицание – одна из стадий переживания горя.
– Надо же.
Она бросила на меня виноватый взгляд.
– Но он посоветовал препарат, который поможет тебе выспаться. Нужно только заехать сегодня в клинику за рецептом.
– А что он думает по поводу того, что ты отняла у меня мою коляску? – Дрожащим голосом спросила я.
И, придвинув кресло ближе, с трудом в него уселась.
– Прости. – Пробормотала мама, придерживая ручки коляски. – Мне очень стыдно, что я поступила так.
– Угу.
– Просто ты напугала меня своими словами.
– Я давно уже поняла, что тебе больше нравится послушная и молчаливая Анна.
Вращая колёса, чтобы развернуть кресло, я бросила на неё разочарованный взгляд.
– Я