Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве. Дмитрий Александрович Туманов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Дмитрий Александрович Туманов
Издательство: Издательский дом «Городец»
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 2024
isbn: 978-5-907762-42-8
Скачать книгу
судебных органов в стране, принципиально новые формы судопроизводства[195]. Они были диаметрально противоположны дореформенной судебно-процессуальной организации… новый суд основывался на бессословных началах построения, судебная система упрощалась, а число судебных инстанций сокращалось. Провозглашалась несменяемость судей, независимость суда от администрации, участие присяжных заседателей в рассмотрении уголовных дел в окружном суде, гласность, устность, состязательность судопроизводства на основе свободной оценки доказательств, а формальная система их оценки была отвергнута…» Полиция устранялась от участия в рассмотрении гражданских дел. На тот же период приходится и формирование России адвокатуры, необходимость которой отрицалась вплоть до отмены крепостного права[196].

      Однако через некоторое время после великой судебной реформы последовала контрреформа (пересмотр судебной реформы), выразившаяся в бюрократизации и значительном усложнении судебного процесса, замене ряда судов административными органами и должностными лицами, а также многом другом[197].

      2.1.4. Нельзя обойти стороной вопрос организации судопроизводства в XX в. в европейских странах.

      Принято считать, что в различных странах Европы получили развитие неодинаковые типы судопроизводства – либеральный и публичный (социальный). Первый тип судопроизводства исторически связан с либеральными государствами XIX столетия. Гражданское судопроизводство в таком случае служит осуществлению оспариваемых прав различных субъектов при нейтральном и пассивном суде. Такой процесс «должен привести к решению правового спора простейшим, кратчайшим и самым надежным путем»[198]. Гражданское судопроизводство было призвано обеспечить минимальное вмешательство государства. Завершение конфликта должно быть окончательным и касаться только сторон спора. Ученые отмечают, что задача государства в таком случае состоит лишь в том, чтобы поддерживать минимальную стоимость своих услуг по урегулированию споров, «при выполнении в то же самое время главной задачи – предотвращения частных сторон от саморасправы»[199]. Важно учитывать, что под услугой в таком аспекте понимается не просто деятельность, приносящая пользу, а деятельность в определенном смысле возмездная (за которую должны платить заинтересованные лица).

      Судопроизводство публичного типа – это не просто механизм разрешения спора между отдельными лицами, но и инструмент, искореняющий «социальные болезни», тем самым приносящий пользу всему обществу. По замечанию Кристина Коллера, каждый правовой спор при этом воспринимался как «зло в обществе, негативно влияющее на функционирование современной экономики». Следовательно, гражданское судопроизводство «выполняет задачи по обеспечению общественного благосостояния»[200], а также служит иным общественно значимым целям. Идейным вдохновителем развития гражданского судопроизводства публичного (социального)


<p>195</p>

Важно учитывать, что некоторые дела между крестьянами после Великих реформ рассматривались в волостных судах, которые не входили в систему судов общей юрисдикции, применяли преимущественно обычаи для разрешения дел, их решения изначально вообще не могли быть обжалованы, а в дальнейшем пересматривались судебно-административными установлениями. См.: Волостнóй суд / Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/domestic_history/text/1927383; Сушкова Ю.Н. Практика применения волостными судами народных обычаев // Социально-политические науки. 2017. № 2; Безгин В.Б. Волостной суд сельской России (вторая половина XIX – начало XX века) // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал), № 12(20), 2012. URL: www.sisp.nkras.ru.

В крестьянской жизни существовал также самосуд. Исследователи отмечали, что трудно «перечислить все виды самосуда, встречающегося в русском крестьянском быту. Случаи самосуда весьма разнообразны и по последствиям своим далеко не одинаковы. Есть случаи самосуда, вытекающие из чисто психологических причин, и представляющие довольно распространенное явление, как, например, расправы с конокрадами, но никто, полагаю, не решится признавать здесь существование какого-либо юридического обычая. Большая часть крестьянских самосудов имеет, конечно, уголовный характер, т. е. сводящийся к насильственному наказанию виновных в чем-либо крестьян. Но возможно указать и самосуды с характером гражданско-правовым, и самосуды дисциплинарные». См.: Тенишев В.В. Правосудие в русском крестьянском быту. Брянск, 1907. С. 33.

<p>196</p>

Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969. С. 163–198; Великая реформа: устав гражданского судопроизводства; 2-е доп. изд. / Под ред. Е.А. Борисовой. М., 2019.

Следует заметить, что оценки великой судебной реформы, на самом деле, были и остаются неоднозначными. Одни ученые ее восхваляли, другие же, наоборот, порицали. Среди современных авторов, пытающихся дать ей отрицательную оценку, можно назвать Т.В. Докучаеву. Судя по всему, неудача судебной реформы и ее причины, которые выделяются указанным автором, по ее мнению, должны стать уроком и для современных нам реформ. При ознакомлении с позицией Т.В. Докучаевой возникает ощущение, что она не просто не симпатизирует тому, как судебная реформа была реализована, а очевидно возражает против существования заложенных в ней и новых для России того времени идей. К западничеству, в том числе к западным подходам к праву Т.В. Докучаева, очевидно, относится отрицательно. Она пишет: «Главное – ничего не надо придумывать, не надо предлагать свои пути разрешения проблем», всё уже было предложено «старыми мастерами». «… Главный фактор, обусловливающий ценность трудов „старых мастеров“, – мировоззрение авторов… Это мировоззрение, четко обозначенное, находящееся в согласии с традиционным для нашего народа духовным началом, стало тем компасом, по которому выверялся исследовательский путь, оценивалось каждое явление действительности. Сущность этого мировоззрения определил И.А. Ильин – это „Русская идея“. Ее возраст есть возраст самой России, а если мы обратимся к ее религиозному источнику, то мы увидим, что эта есть идея православного христианства. На этой основе формировались национальные идеи, рожденные исторической жизнью нашего Отечества, обосновывался отказ от следования чуждым шаблонам, от стремления перестроить всё и вся по заранее заготовленным схемам западных законодательств. Критерием оценки принимаемых решений является православная система понятий».

Относительно судебной реформы Т.В. Докучаева задается вопросом: что послужило препятствием для реализации тех задач, которые были определены реформаторами, – и дает на указанный вопрос следующий ответ: чтобы преобразования суда достигали практически своей цели, необходимо, чтобы они были выражением не отвлеченных только доктрин, и еще менее односторонних политических теорий, но соответствовали, с одной стороны, законам историко-органического развития России, а с другой – современным ее нравственным и экономическим условиям. Т.В. Докучаева приводит мысли известных консерваторов, писавших, что «всякий закон должен соответствовать насущной потребности данного общества; если духовною стороной своею закон основывается на началах, общих всему человечеству (под этими началами понимаются Десять заповедей, данных Иисусом Христом в Нагорной проповеди), то в материальной, практической части своей он необходимо вытекает из особенных условий того общества, для которого назначен. Законодатель не должен забывать ни об исторических явлениях народной жизни, ни об условиях времени и места, ни об обычае, который развивается в народе самостоятельно и которым закон пренебрегать не может» (К.П. Победоносцев); «Русская держава есть создание тысячелетней истории. Россия не вопрос, Россия не мнение, не идея, не отвлеченная формула; это самая реальная реальность, многосложная и громадная. Россия есть до бесконечности организованная индивидуальность, своеобразная и сама себе равная. Если она существует, то, стало быть, есть основы и законы ее существования». В связи с этим Т.В. Докучаева пишет: «Основу русской государственности составляет Верховная Самодержавная власть Всероссийских Императоров». Только такая власть, как отмечал В.Д. Катков, «и может быть проводником истинной воли Божией на земле». Близки Т.В. Докучаевой и воззрения консерваторов, считавших, что «всем судебным установлениям, от высших до низших, дается полная самостоятельность» однако «такая постановка суда совершенно не соответствует самодержавному государству, ибо выделение суда из государственного организма нарушает самый авторитет государственной власти, непоколебимость коей была искони в России основой общего порядка и благоустройства» (В.Я. Фукс). Заметим также, что именно консерваторов и только их Т.В. Докучаева причисляет к стражам государственных интересов. Инакомыслящих (западников, либералов) она, по-видимому, относит к их врагам. Вряд ли чем-то иным можно объяснить цитирование ею Г.Г. Замысловского, который писал, что «когда элита общества, значительная часть управленцев, профессорско-преподавательский состав университетов страны симпатизируют антигосударственным идеям, становится ясно, что рано или поздно наступит полный крах такого государства». Сама же Татьяна Васильевна после указанной цитаты делает вывод: «Так и случилось с Российской Империей в феврале 1917 года, которая рухнула в одночасье». Цивилистический процесс современной России: проблемы и перспективы: Монография / Под ред. Н.А. Громошиной. М., 2017 (автор параграфа 5 главы 2 – Т.В. Докучаева).

Позволим себе не согласиться с Т.В. Докучаевой. Ее позицию, по нашему мнению, нельзя считать научно аргументированной. Обратим внимание лишь на некоторое недостатки. Указанный автор вслед за И.А. Ильиным утверждает, что у общества России есть общее мировоззрение, находящееся в согласии с традиционным для народа духовным началом. Сущность же такого мировоззренияn – некая «русская идея» она же «идея православного христианства». Критерий оценки любых решений – православная система понятий.

Однако очевидно, что соответствующее мировоззрение, да и православная система понятий в качестве критерия оценки принимаемых решений в действительности не могут быть едиными для общества России, которое далеко не однородно в вопросе вероисповедания, и более того, значительная часть которого атеисты или агностики. Иное означало бы ни что иное, как угнетение одной социальной группой других групп путем навязывания им своего мировоззрения и системы оценок.

Из предлагаемого и якобы общего для всего народа мировоззрения будто бы вытекает, что единственной приемлемой для народа России формой правления является самодержавие. Кроме того, не полезен этому народу независимый и самостоятельный (в определенном смысле отделенный от государства) суд, который по логике вещей может защищать любое лицо от высшей власти, поскольку такой суд способен поколебать авторитет государства.

Однако единственное, чем обосновывается польза для общества такого подхода, – это указание на особый путь России и неприемлемость для нее западных шаблонов, о чем писали «старые мастера», и уже упомянутое и якобы общее для народа России мировоззрение, согласуемое с традиционным духовным началом. Тем не менее очевидно, что за патетичностью подобного рода утверждений в действительности скрывается псевдозначительность как минимум даже потому, что ни одного логического и правового аргумента в их обоснование автором не предлагается. В то, что именно предлагаемый подход полезен нашему обществу, по-видимому, опираясь на громкие имена «старых мастеров» надо просто поверить.

Не отрицая того, что в определенном смысле у России свой путь, при этом, очевидно, не стоит забывать, что даже православное христианство (пусть в дальнейшем оно и было определенным образом модифицировано) является заимствованной религией. Многие (если не все) правовые явления, которые существовали в России до реформы, представляли собой некий гибрид отдельных берущих начало в Древней Руси оригинальных конструкций с тем, что было в то или иное время привнесено из других, в первую очередь западных, стран. Однако даже если закрыть на это глаза и сконцентрироваться лишь на особом пути России, то из этого абсолютно не следует, что соответствующий путь, по крайней мере, в вопросах права, полезен нашему обществу, а иной – западный путь – ему вреден. Напомним, что ссылка в качестве аргумента на любую традицию представляет собой логическую ошибку (argumentum ad antiquitatem). Ведь сам факт традиционности, «исключительности» некоего пути государства не является синонимом пользы этого для целого общества.

При подобной, по сути, ненаучной попытке обоснования ненужности «западного» в российском праве Т.В. Докучаева абсолютно игнорирует недостатки дореформенного суда в России и имевшее место недовольство им многими представителями народа, проблемы абсолютизма (и причины полного отказа от монархии или ее реформирования на Западе, что отнюдь не поколебало авторитет власти, а укрепило его) и соответственно преимущества демократической формы правления и независимого и самостоятельного суда, которые в серьезной науке обосновывались с помощью правовых и логических аргументов.

Не можем обойти стороной и то обстоятельство, что Т.В. Докучаева вообще не аргументировала вывод, в соответствии с которым на страже государственных интересов стояли исключительно консерваторы. По-видимому, в качестве государственного интереса опять же без какого-либо обоснования предлагается считать интерес в старом (дореформенном порядке), а также самодержавии. Однако едва ли это верно, поскольку в данном случае таким интересом без каких-либо оговорок называется лишь один из подходов к тому, что, по утверждению ряда авторов, полезно государству. Хотя очевидно, что либералы, конечно же, не были противниками государства, а лишь имели иной подход к тому, что для него полезно. Они полагали, что существующие порядки вредны для государства и общества, и предлагали такую его организацию, которая позволяла бы в большей мере учитывать и защищать интересы различных лиц и их групп, а не только тех, кто признавался властью.

Заметим также, что, разумеется, не либерализм общества (или, по крайней мере, университетской профессуры) стал причиной трагических событий 1917 г. и последующих лет, а нежелание государства и власти меняться вместе с обществом, учитывать его интересы. Не понимающие этого допускают распространенную логическую ошибку, которая называется «мнимая логическая связь» (post hoc ergo propter hoc). Либерализм сам по себе возник в связи с нежеланием государства меняться, но если бы оно вовремя, а не запоздало и неумело, восприняло и реализовало идеи либерализма, то многих трагических событий, вероятнее всего, удалось бы избежать.

<p>197</p>

См.: Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969.

<p>198</p>

Hans Gaul. Zur Frage nach dem Zweck des Zivilprozesses // Archiv für die Zivilistische Praxis, 1968. P. 36. Цит. по: Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права, 18–21 сентября 2012 г., Москва, Россия: Сборник докладов / Под ред. д. ю. н. Д.Я. Малешина; Международная ассоциация процессуального права. М., 2012. С. 221.

<p>199</p>

Узелач Алан (Uzelac Alan). Цели гражданского процесса: основной доклад // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права… С. 145.

<p>200</p>

Коллер К. (Koller C.). Австрийский национальный доклад, включающий дополнительную информацию о Германии // Гражданский процесс в межкультурном диалоге: евразийский контекст: Всемирная конференция Международной ассоциации процессуального права… С. 171.