Про судью Лекуанье кардинал Мазарини говорил:
– Этому рачительному судье всякий раз досадно, когда он не может утвердить обвинительный приговор сразу обеим сторонам.
По поводу неуступчивости и нежелания, которые сопровождали каждую оказываемую кардиналом Мазарини милость, французы говорили:
– По крайней мере, он освобождает нас от признательности.
Выслушав стоя на коленях «Miserere», Людовик XIV поинтересовался у графа Граммона о впечатлении, какое произвела на него музыка Молли. Граф, который не мог не последовать во время исполнения произведения августейшему примеру, заметил:
– Эта музыка прекрасна для ушей, но для коленей жестковата.
Людовика XV на охоте сопровождал походный буфет с 40 бутылками вина. Король был равнодушен к вину, но однажды в разгар пирушки по завершении удачной охоты, король пожелал отведать вина, но … оно было выпито шумной компанией придворных. Король повелел впредь брать с собой на охоту 41 бутылку вина.
Граф Н.П. Румянцев, восхищавшийся творчеством Вольтера, загостился в замке Ферне у своего любимого автора. Вольтер по этому поводу заметил:
– Этот господин – сущий Дон-Кихот. Только тот принимал гостиницы за замки, а этот принимает замки за гостиницы.
Милостивый государь! – обратился к Талейрану один из его кредиторов. – Я хотел бы знать, когда же, наконец, вы со мною расплатитесь?
– Экий же вы любопытный! – услышал в ответ кредитор.
Регент поинтересовался у Фонтеля, как избежать ошибок при оценке поэтических произведений.
– Говорите обо всех, что они плохи, и вы рискуете впасть в ошибку в одном – двух случаях из ста, – последовал совет.
Фридрих Великий поклялся перед боем под Росбахом генералу Ицилиусу:
– Если я проиграю битву, то уеду в Венецию и стану лекарем.
– Значит, все же не оставите своего занятия – отправлять людей на тот свет, – заключил генерал.
Человек, постоянно одалживавший у знакомых нюхательный табак, поинтересовался у Биевра:
– Где вы берете такой славный табачок?
– Это вы берете, а я покупаю, – поправил его тот.
Всю ночь толпа злорадствовала под окнами последнего пристанища Марии Антуанетты в предвкушении предстоящей казни.
– Мои мучения скоро кончатся, а ваши только начинаются, – изрекла королева.
Наполеон после учреждения премий по литературе и искусству поинтересовался по этому поводу мнением Бугенвиля.
– В древности заставляли дураков состязаться для забавы умных, а ныне умных заставляют состязаться для забавы дураков, – ответил тот.
Министр Корбьер во время беседы в первую свою аудиенцию у Людовика XVIII от волнения стал извлекать из карманов и класть на стол носовой платок, табакерку, очки… Задетый его бесцеремонностью, король поинтересовался:
– Вы