– Мам… – Облизнув пересохшие губы, начала я.
– Ешь, дочь, – хрипло произнесла она, и, грустно улыбнувшись, поджала губы. Видимо, чтобы не зареветь. – Ешь, а то остынет…
Может ли женщина торчать перед зеркалом часами? Ха. И вы еще спрашиваете…
Мне казалось, я уже протерла мозоль в отражении напротив. Именно сегодня и именно сейчас вся одежда, которая прежде сидела на мне идеально и придавала уверенности, решила просто предательски уродовать мое тело.
– Не годится! Не годится! – Один за другим наряды летели на кровать. Через час на ней высилась приличная такая горка, под которой легко можно было спрятать труп человека, и его не сразу бы нашли.
– Ма-а-аш, – тихо спросила мама, заглядывая в комнату.
– А? – отозвалась я, критически оглядывая себя в отражении.
Все-таки в тонкой белой майке мои руки определенно выглядели чересчур жирными. Я едва не застонала от обиды. А ноги? В обтягивающих джинсах они смотрелись просто гигантскими батонами. И когда я так успела отожраться? Зима вроде не годами длилась. Да я вешу сейчас, наверное, килограмм пятьдесят, если не меньше. Ужас какой!
– Ты куда-то собираешься?
Я обернулась. Мамины глаза, такие же светло-карие, как у меня, уже излучали спокойствие. Скользили по моей фигуре с интересом и даже умилением. Хорошо, что она быстро отошла от ссоры с Пашкой. Чудная женщина, всем все прощает!
– Да, мам. – Я убрала волосы за уши. – Мы с Аней прогуляемся по городу.
– Хорошо, – вздохнула она, – не задерживайся и… будь на связи.
– Не переживай!
– Всегда буду переживать. – Усмехнулась мама. Подошла к шкафу, достала плечики с легким синим платьем, купленным мной в порыве шоппинг-азарта перед свиданием с Костылем прошлым летом, и простенькую голубую джинсовку. – Вот в этом будет очень мило. Даже с кедами.
– Ох, мама… – Я повертела наряд в руках. – Я и юбка? Издеваешься? Посмотри на мои кривые ноги!
– Они вовсе не кривые. – Мама посмотрела в мои глаза в отражении зеркала. – Тощенькие, но не кривые. Очень симпатичные ножки, между прочим.
– Вот у тебя, да, ровные, длинные. – Нахмурилась я. – Жалко было со мной поделиться? Я какая-то карлица получилась, честное слово! Такое ощущение, что опоздала на выдачу всего самого лучшего, и мне досталось только то, что не приглянулось Пашке.
– Вот дурында, – она взяла массажную расческу и принялась ею гладить мои волосы.
Я послушно плюхнулась на стул. Сгорбилась, вздохнула, недовольная своим отражением, и сплела руки в замок. Конечно, маме легко улыбаться, глядя на мои мучения – для любых родителей их ребенок самый лучший, а дети, они ведь смотрят в лицо реальности…
За что мне этот шнобель? Узкие глазенки? Подбородок Траволты и лоб Тарантино? Брови Брежнева, в конце концов? За что?
Ла-а-адно, ладно, пусть я преувеличиваю. Признаю. Но всегда хочется стремиться к идеалу. И,