– В смысле? – я аж злиться от изумления перестаю. – Трусы то зачем? У меня же…
– Трусы – обязательное условие. Я пока не научилась брать мазки из уретры через трикотаж пошитый заводами «Кляйна»
– У меня «Хальфингер», – черт, что я несу. Может сыпь у меня уже на мозг распространилась, иначе чем объяснить мой идиотизм? Я послушно иду туда, куда мне приказала эта курносая ехидна. Трусы снимать, надо же. – Какие мазки, вы что? У меня…
– Я врач, и лучше знаю, что мне нужно, – морщит свой нос эта коновалша. Господи, куда я попал? Может сбежать? Еще же не поздно. Но ярко-красная сыпь на теле зудит так, что сводит зубы. Даже сильнее чем от злости и страха перед этой мелкой. И до утра я боюсь не протяну. Сдеру с себя шкуру. – Не бойтесь, я вас не больно зарежу. Главное совать куда не попадя они не боятся, а тут, просто мальчики колокольчики, ни разу ни динь-динь.
Я не дослушиваю. Скрываюсь за идиотской ширмой, за которой скрыто еще и кресло гинекологическое. Черт, дошел до ручки, но терпение мое на исходе. Чертова экзема, о которой я совсем забыл, вернулась с какой-то совершенно зверской силой. Послушно стягиваю штаны, дорогие боксеры, свитер. В рубашке расстёгнутой, и ботиках надетых на носки выгляжу, скорее всего, как чокнутый прелюбодей, застуканный чужим мужем. Только розу бы в зубы и сходство будет полным. Господи, какие идиотские мысли лезут в мой мозг. Скорее бы уже закончилось это испытание.
– Симпатично, – хмыкает мерзавка, словно вырастая из-под земли. Едва успеваю прикрыть руками от чего-то, резво восстающее, естество. – Можно было просто приспустить ваши Бриони и Хальфингера. Но так тоже ничего. Руки…
– Что? – я аж задыхаюсь от злости и кажется слепну. – Что ты себе позволяешь.
– Вы, вообще-то. Это, во-первых. Во вторых, вы мешаете мне проводить манипуляции. Чем дольше вы будете прикрывать пенис руками, тем дольше продлится наше с вами общение. А у меня на него нет ни сил, ни времени, – не ведет и бровью чертовка. Идеальной бровью, надо сказать. И нос морщит, на котором становится заметна едва видная горбинка.
– Пенис? – хриплю я.
– Ну да. Не петушлк же его называть, – чертова баба. Ни у кого не получалось еще меня вывести вот так из равновесия. Я конкурентов через колено гну, а тут пасую как сопляк.
– Я просто никогда не был… Ну, у врача вашей специализации.
– Ну. Все когда-нибудь случается впервые. Я не страшная. Давайте, уберите ручки, вот так. Я врач сейчас, не женщина. И уж поверьте, я тут такого перевидала, что … – в ее руке появляется какая-то заостренная хреновина, при виде которой у меня поджимается все, что только может поджаться у взрослого, половозрелого мужчины. Твою мать. – теперь крайнюю плоть отодвиньте. Ой, какой умничка. Не надо бледнеть, у нас нашатырь кончился. Процедура безболезненная. Возможен небольшой дискомфорт после. Чувство легкого жжения, не более