Так, друзья, началось моё настоящее знакомство с Биллом на московской земле. Кстати, спасибо вам за совет – прихватить на встречу диктофон. Без него я не смог бы столь полно передать нашу беседу. Ну, а дальше… Дальше мы махнули в ресторан.
Я не буду рассказывать вам о том, что мы ели и пили, дабы не будить в вас голодного хищника. Скажу лишь то, что Билл предпочёл русскую кухню, поскольку американская, как он выразился, «ещё только в стадии зарождения». Особенно ему понравилась наша окрошка. Правда долго пришлось объяснять, что такое квас и из чего он делается. В общем, время мы провели весьма продуктивно (от слова «продукты») и во взаимном душевном приятии.
Далее приведу вам наиболее интересные диктофонные расшифровки нашей беседы.
(Мы за столиком в ресторане: играет ненавязчивая музыка, в воздухе освежающая прохлада, а на столе – всевозможные закуски и напитки…)
– Как, Билл, прошла конференция?
– Это была закрытая конференция, посвящённая новейшим достижениям в геронтологии. Меня привлекла именно её закрытая форма. С участников была взята подписка о неразглашении информации. Но, похоже, я впустую потратил время!
– Что так?
– Когда я слушал все эти, якобы, научные доклады, у меня скулы сводило от скуки! Абсолютно ничего нового! То, что они предлагают – это же вчерашний день, Владик! Ты знаешь, что задача геронтологии – продление жизни человека. Но что они могут предложить этому человеку? Что они сделали для этого человека в плане бессмертия?
– Ты прав, Линза! Что человеку не делай, он непременно ползёт на кладбище. Ты выступал с докладом?
– Нет, не выступал. Владик, я тебе вот что скажу… У меня в лаборатории живёт цыплёнок. Обычный жёлтый пушистый цыплёнок. Он живёт уже семь месяцев и совсем не собирается становиться курицей! Скажу больше, полтора года назад этот цыплёнок был…
Тут Билл, как бы спохватился и закрыл рот ладонью.
– Вечно молодой цыплёнок? Тебе что, удалось остановить процесс старения? Но это же сенсация, Билл! Переворот в науке! И ты не сообщил коллегам о таком грандиозном открытии?
– Владик, если бы я поделился с ними своими наработками – меня бы приняли за сумасшедшего. Увы, среди этих людей не было моего учителя – гениального Мечникова. К сожалению, он умер сто лет назад. Вот он бы меня понял! Да, я утаил до поры своё открытие, дабы не поднимать в обществе и в научных кругах нездоровый ажиотаж. Мне нужно спокойно завершить свои исследования. Без нервов и без аплодисментов. А главное, мне нужно просчитать все возможные последствия.