Женщина лежала неподвижно. Жива ли? Хотя, скорее всего, ее накачали снотворным, пока переносили в этот склеп. Зато возле стены бурлила жизнь: две крысы деловито семенили, принюхивались, поднимались на задние лапы и вообще чувствовали себя в этой дыре как дома.
Артем с жалостью смотрел на экран. Туфли красивые надела, наверняка по какому-то случаю – в таких туфлях в магазин за хлебом не ходят. Вот очнется, а тут такое… Но следом пришла другая мысль: этого не может быть! Не может такое происходить на самом деле. Это инсценировка, Интернет-прикол. Или глупый эксперимент на эмпатию. Да мало ли с какой дурью можно столкнуться в Интернете!
Комментариев под трансляцией почти не было. Зубная Фея, как и он сам, жалела беднягу, а некто с ником Неравнодушный писал, что на месте узников он бы признал что угодно, лишь бы оказаться на свободе – ясно же, что все это затеял какой-то псих. Сообщение Артема стало третьим: «Ты хотел, чтобы я пришел на твой сайт, иначе зачем было присылать мне специальное приглашение? Я здесь. Но для чего? У меня слишком мало информации, чтобы обвинять незнакомых людей. Или ты хочешь, чтобы я составил гороскопы этих несчастных? Так опять же – у меня нет данных. А может, я должен просто наблюдать за незнакомыми людьми и ужасаться? Так мне это не интересно. Зачем я тут?»
Артем понимал: вряд ли организатор этого безумия сразу ответит ему, но надеялся, что тот каким-нибудь образом свяжется с ним и все объяснит.
2
Брагин не спал, просто лежал с открытыми глазами и смотрел, как солнечный свет, просочившись между неплотно сходящимися портьерами, прочертил на паркете косую линию. «Давно тебя не было видно», – мысленно поздоровался он с солнечным зайчиком. Весна в Петербурге выдалась на редкость хмурой, и только сейчас, в мае, солнце обрадовало город своим присутствием.
Мрачными под стать погоде были и настроения петербуржцев: в городе прочно прописались замешательство, беспокойство и страх, причиной которых стал вирус. Не какой-то сезонный грипп, а новый, неизвестный и от этого более страшный. Власти каждый день пугали цифрами госпитализированных, ученые рассказывали об исключительной злобности нового штамма, и даже соседка по лестничной клетке, которая раньше и здоровалась-то через раз, теперь, завидев Брагина, гнусаво жаловалась в голубую марлевую маску: «Да что же такое творится, Викентий Сергеевич!»
Многие, да и сам Брагин тоже, считали, что с наступлением тепла канут в лету и эпидемия, и связанные с ней ограничения, но ничего не заканчивалось. Наоборот, маховик всеобщего безумия только начинал свой разгон, и даже самые яростные оптимисты уже