И вот, наконец – пост начальника судебных приставов, да еще на юге. Хлопотно. Но денежно. Курортный город – Клондайк – только успевай наводить справки, да собирать мзду. Главное аккуратненько и не зарываться. Схемы были простые. Гостиницы и пансионаты, желательно частные, арестовывались в самый разгар курортного сезона. Пока суд, да дело со снятием ареста – сезон пройдет и владелец не получит намеченной прибыли, вот и несет он оговоренную сумму начальнику судебных приставов. Правда, делиться приходилось со многими. Но дело того стоило. Было и еще много разных вариантов. Во всяком случае, особняк на четырех уровнях для жены и двоих сыновей он построил, купил всем по машине и, делая вклады в банки и разные инвестиционные проекты, исправно, несколько раз в году отправлял семью путешествовать по миру. Самому отдыхать было никак нельзя – уедешь из города, того и гляди – конкуренты «подсидят».
***
И откуда она тогда взялась, эта бабка? Арестовали магазин в центре города, а ее шесть соток оказались, по счастливой случайности, на одном адресе с магазином. Лиходейкин уже предчувствовал куш с одинокой старушки. Наверняка напугается – возраст, все-таки, арест вряд ли станет оспаривать. Ну, продаст часть земли – зачем ей столько, старой то? И отдаст ему, по хорошему, долю с продажи. Хотя, много ли в этом деле возьмешь. Но – мелочь, а приятно…
Незамедлительно старушка явилась к нему на прием и закудахтала привычную песню:
– Как же так, почему наложили арест?
Переждав причитания, Лиходейкин равнодушно протянул:
– Так положено, по судебному определению.
– Но меня-то не судили вовсе. Я и слыхом не слыхивала.
– Разберемся. Все решаемо, женщина.
Бабуля попалась не понятливая. В тот раз она обрадовано попрощалась и ушла.
***
Потянулось время. Лиходейкин, решая серьезные вопросы – все-таки он был как бы честным судебным приставом и сделал на самом деле немало хорошего на своем посту – слегка держал на заметке и это дело, хотя кроме него было и несколько крупных наметок.
Время от времени ему докладывали, что приходила старушка, сидела у закрытого кабинета по несколько часов и вздыхая, уходила.
***
Прошло несколько месяцев. Однажды в кабинет заглянула знакомая голова бабушки:
– К вам можно? Сегодня же приемный день?
– Да, только по быстрому – некогда, убегаю.
– А что же вы говорили, что снимите арест? А не снимаете? Может, я должна что?
Лиходейкин поднял бровь – клиент созрел:
– Ну, вы понимаете, у каждого вопроса есть своя цена.
– И какая она в моем случае?
Лиходейкин написал на бумажке «двести тысяч».
Бабушка вытащила очки, надела их, прочитала:
– Двести тысяч – чего?
– Рублей, разумеется.
В тот