Неукротимая. Лилиан Т. Джеймс

прикусив ее губу ровно настолько, чтобы этот звук превратился во вздох.

      – Ты так хочешь меня, звездочка.

      – Ты так самодоволен, Зеленые Глазки.

      Его глаза вспыхнули с вызовом, и он двинул бедрами вперед, взяв тот же самый сосок, который ущипнул, и прокатив его между пальцами сквозь ткань.

      Вэра выгнулась, прикусив язык, и тщетно пыталась сопротивляться реакции своего тела. Он и без того много о себе думал.

      Но Джарен только цокнул, схватив подол ее туники, и дернул ее вверх. Девушка глубоко вдохнула, когда теплый воздух прокатился по ее соскам, вызывая волну мурашек.

      – Я думала, ты сказал, что мое тело – наименьшее, что тебя заботит, – сказала она, сжимая пальцами одеяло, чтобы не вцепиться в него.

      – Я знаю, когда утешить тебя, а когда доставить удовольствие, Вэрали. Твое тело говорит со мной, а я слушаю.

      Он опустил глаза на ее обнаженную грудь.

      – Ты теперь не похожа на тонущую кошку, поэтому…

      – Ты такой невыносимый… О боже…

      Джарен держал одну из ее грудей в руке и глубоко втянул сосок в рот, его небритая кожа царапала ее, в то время как его другая рука скользила между их прижатыми телами.

      Вэра выгнулась, больше не заботясь о том, чтобы что-то ему доказать. Девушка сходила с ума от желания.

      Вэрали зарылась руками в его волосы, сжимая в кулаке густые пряди, и двигала бедрами в попытке прикоснуться к его неподвижным пальцам.

      Он поднял голову, потянув ее сосок, пока тот не выскочил изо рта, затем провел по нему языком. Один раз. И еще. Она застонала, дергая его волосы. Джарен прижал ее бедра к кровати, двигаясь губами ко второй груди и шептал, касаясь ее кожи:

      – Скажи «пожалуйста», Вэрали.

      Открыв глаза, она прекратила свои беспорядочные движения и впилась ногтями в кожу его головы. Сволочь.

      – Ты не заслужил, чтобы я умоляла, Зеленые Глазки.

Джарен

      Боги, как он любил, когда этот вспыльчивый характер брал над ней верх. Она была прекрасна всегда, но когда ее тело напрягалось, а щеки вспыхивали от раздражения, она была просто сногсшибательна. Если она захотела пререкаться, он не будет ее останавливать. Это только возбуждало его.

      – А что ты будешь делать, когда я заслужу? – спросил он, дразня ее языком. – Будешь умолять меня трахнуть тебя, звездочка? Потому что, если мне не изменяет память, ты уже делала это.