– Как вы и предупреждали, труба прорвалась. Ночью рванула, полон зал воды.
– Что же не позвонили? Сейчас за инструментами схожу и починю.
– Не беспокойтесь, – остановила его Ангелина. – Нам уже Анатолий делает.
Головин сменился в лице, появилась жёсткость, колючий взгляд смерил Ангелину. Он стиснул зубы.
– Не волнуйтесь, вы, как и были нашим сантехником, так и будете, – постаралась смягчить его девушка. – Анатолий нам заменит трубы и пролом заделает.
Но Артур Генрихович повернулся и быстро ушёл, даже не попрощался и не подписал акт о принятии листов рукописи.
– Как некстати я нашего курьера Кирилла отпустила в отгул, – сказала Ангелина появившейся Леночки. – Нужно доставить коробки клиентам. Не хватало их снова намочить.
– Я смогу некоторые отвести, не очень большие, – предложила Леночка.
– Я с тобой поеду, – сказала Ангелина, – завезём большую коробку с вазой антиквару в подарок – у него скоро юбилей, заодно покажу ему рукопись писателя. Пусть проверит на подлинность.
– Мы поедем с вами к искусствоведу, который консультирует музей по древним артефактам? – уточнила продавец.
– Да, Самуил Карлович, – ответила Геля. – Головин принёс несколько листков из своего архива, просил проверить их подлинность. Мне кажется, он на нас обиделся, что его не позвали ремонтировать санузел. Хочу задобрить. Нам придётся ещё не раз к нему обращаться. Всё-таки он наш постоянный сантехник.
– Как у них всё сложно, – произнесла Леночка, хихикнув. – Соперничают за заказы.
– Ты мне только помоги донести коробку до квартиры, – попросила хозяйка магазина. – У них с лифтом постоянные неполадки, вечно застревает. И возьми с собой несколько наиболее важных коробок для клиентов, которые по пути. Не хочу загружать тебя. Завтра к нам вернётся Кирилл и всё остальное доставит сам.
*****
Ангелина не ошиблась: действительно, лифт в доме коллекционера вышел из строя. Ремонтник чинил его на девятом этаже, вызволяя застрявших. Она и Леночка стали подниматься на пятый этаж, держа неудобную, объёмную коробку двумя руками с разных сторон. Ноша тяжёлая и к тому же очень хрупкая. Оставался один пролёт.
– Осторожно, – предупредила Геля, – здесь скользко. Придётся идти вдоль стены, прижимаясь.
– А Аннушка маслице уже разлила, – произнесла Лена фразу из известной классики.
– Легко поскользнуться и слететь вниз, – согласилась Геля.
Дверь им открыл сам Самуил Карлович. Пожилой суховатый мужчина. Сохранил, хотя и с проседью, богатую шевелюру волнистых волос, коротко подстриженных. С правильными чертами лица, выцветшей голубизной глаз. Взгляд его был мягкий, лучистый из-за мелких радиальных морщин в углу глаз. Поверх рубашки и брюк на нём был красный велюровый халат в крупные цветы. Он всегда был рад Ангелине, ведь их связывала давняя дружба. Именно его антикварный салон приобрёл Вадим для Гели. Самуил Карлович расстался