Прикинув, сколько у меня денег в кошельке, поняла, что на еду из «Пятерочки» хватит, а про магазины типа «Вкусвилла», похоже, придется забыть.
Первым, что я увидела, подъезжая к свой недвижимость, был забор из профлиста. Сделанный на века, как всё, за что брался отец, он почти полностью скрывал старый особняк в полтора этажа. Я подогнала машину ближе к воротам. Щенок посмотрел на меня с подозрением и лег, закрыв собой остатки бараньей ноги. Думает, что хозяйка вернется опять голодная и злая? Выглядело это так забавно, что я улыбнулась, кажется, впервые за неделю.
Отперев ворота, загнала Ситроен внутрь. Сбоку, перед хозяйственными постройками, был небольшой заасфальтированный пятачок, на него с трудом, но втиснула микроавтобус. Вышла из машины и обалдела. За долгих полтора десятка лет я забыла, какое огромное пространство скрывается за оградой!
Круглая лужайка перед крыльцом уцелела. Обнесенная низким заборчиком, она отделяла дворик, где летом обедали бабушка с дедом, от территории сада и огорода. Правда, сейчас часть штакетин сгнила, часть покосилась, и выглядело это удручающе. Справа от входа в дом по-прежнему рос дуб, мощный, раскидистый, на его нижней ветке были качели, а теперь ветер раскачивал обрывок веревки, больше похожий на виселицу. Да и сам дом смотрелся мрачно. Построенный из толстых, потемневших от времени брёвен, не обшитый ни сайдингом, ни доской, он был настоящей крестьянской избой позапрошлого века. Окна закрывали ставни, запертые на висячие замки. Казалось, дом обижен на тех, кто его забросил и совсем мне не рад.
Вечер обещал вот-вот сменить день, до сумерек оставалось несколько часов, но над головой неожиданно засобирались тучи. Вот не хватало ещё попасть под дождь! Я перестала предаваться унынию, заперла ворота. Обошла участок, проверяя забор. Никаких щелей, каменный бордюр и плотно подогнанные к нему листы железа гарантировали, что собака останется на моей территории. Правда, территория была в безобразном состоянии. Огород ощетинился засохшим прошлой осенью бурьяном, кусты смородины и малины захватили в плен старую баньку. Подобрав ключи, распахнула ставни, потом открыла дверь в дом и мне в лицо пахнуло запустением пополам с сыростью. Щёлкнула выключателем, но свет не зажегся. Это плохо, придется вызывать электрика.
Внутри всё осталось таким, как в моём детстве – старая мебель, которую бабушка не разрешала отцу поменять, вытертые половички, на кухне алюминиевые кастрюли и зеленый чайник со сколотой на носике эмалью. Я подошла к высокому зеркалу. Узкое, в деревянной раме, на четырех резных ножках и с полкой для расчесок, оно не помутнело от времени. Я стояла перед зеркалом и с ненавистью смотрела на своё отражение. Стройная блондинка, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. Талия – в две хороших мужских ладони. Грудь, правда, скорее нулевой размер, чем единичка, но пуш-ап добавляет соблазнительных объёмов. Длинные волосы рассыпаны по плечам, оттенок – как у мамы, ведь у нас с ней один парикмахер.
Хватит.