Узнав об австрийском ультиматуме, Николай II принял доклад С. Д. Сазонова и поручил ему обратиться к И. Л. Горемыкину для немедленного созыва заседания Совета министров, который должен был обсудить положение на Балканах. «Государь сам был совершенно спокоен, – отмечал присутствовавший при этом П. Л. Барк, – и сказал мне, что Сазонов, вероятно, несколько нервничает; за последние годы возникали нередко острые конфликты из-за спорных интересов на Балканах, но великие державы находили способы сговориться между собою, и никому нет охоты из-за Балкан разжигать общеевропейский пожар, который был бы для всех гибельным и потушить который было бы не так легко. Государь выразил свое сомнение в том, что нота (то есть австрийский ультиматум. – А. О.) была послана после предварительного соглашения между Австро-Венгрией и Германией – император Вильгельм неоднократно заверял его в своем искреннем желании поддержать мир в Европе, и с ним всегда удавалось сговориться во время самых серьезных конфликтов»38.
Заседание Совета министров было проведено днем 11 (24) июля на даче И. Л. Горемыкина на Елагином острове. Оно открылось докладом С. Д. Сазонова. Министр дал однозначную оценку ультиматума: австрийская нота направлена по соглашению с Германией, центральные державы надеются спровоцировать отказ Сербии, который впоследствии будет истолкован ими как предлог для вторжения Австро-Венгрии39. Россия не может стоять в стороне от конфликта. Многочисленные уступки, на которые шла ранее русская дипломатия, принимаются в Берлине за признак слабости и только провоцируют агрессивность Германии. «Оставить сербов в настоящее время без всякого заступничества, – говорил он, – значило бы полное крушение престижа России на Балканах, к тому же не устранило бы опасность того, что Германия в самом недалеком будущем бросит России новый вызов, где будут затронуты еще больше национальные русские интересы, и тогда