Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2. Анатолий Мордвинов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Анатолий Мордвинов
Издательство: "Кучково поле"
Серия: Живая история (Кучково поле)
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2014
isbn: 978-5-9950-0413-4, 978-5-9950-0415-8
Скачать книгу
на себя известную ответственность, дать гарантию в том, что акт отречения действительно успокоит страну и не вызовет каких-нибудь осложнений[7]. На это мы ответили, что, насколько мы можем предвидеть, мы осложнений не видим».

      После этого государь встал и вышел в соседний вагон подписывать акт. Приблизительно около четверти двенадцатого царь вновь вошел в наш вагон, держа в руках листки небольшого формата.

      – Вот акт об отречении, прочтите! – сказал он.

      Мы прочитали акт вполголоса. Затем я попросил вставить после слов: «заповедаю брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа» и т. д., вставить слова «принеся в том всенародную присягу». Царь согласился и приписал эти слова, изменив одно слово, так что вышло: «принеся всенародную присягу». Акт был написан на двух-трех листочках небольшого[8] формата на пишущей машинке. На заглавном листе слева стояло «Ставка», а справа «Начальнику Штаба». Подпись царя была сделана карандашом. После этого состоялся обмен рукопожатий.

      Когда я посмотрел на часы, было без двенадцати минут полночь».

* * *

      Я помню, что, когда это случилось, у меня мелькнула мысль: «Как хорошо, что это было 2 марта (?!), а не 1-е»[9]. После этого было прощание. Мне кажется, что злых чувств ни с той, ни с другой стороны в это мгновение не было. С внешней стороны царь был совершенно спокоен, но скорее дружественен, чем холоден».

      Действительно, около 12 часов ночи Гучков и Шульгин, не имея еще в руках манифеста, покинули наш поезд и ушли к Рузскому. Больше мы их не видали.

      Перед уходом они старались успокоить графа Фредерикса, встревоженного судьбой своей жены, и говорили нам, что «Временное правительство возьмет на себя заботы о том, чтобы этому достойному старцу не было сделано никакого зла».

      Отречение от престола бесповоротно состоялось, но еще не было окончательно оформлено.

      В проекте манифеста, каким-то образом уже к тому времени предупредительно полученном из Ставки, потребовались небольшие дополнения: 1) о присяге конституции будущего монарха и 2) вместо имени наследника цесаревича надо было вставить имя великого князя Михаила Александровича.

      Как я узнал через день от начальника дипломатической канцелярии в Ставке Базили, этот проект был, по поручению генерала Алексеева, составлен в спешной ночной работе самим Базили, совместно с генералом Лукомским.

      Чьими указаниями и чьей инициативой руководствовался спервоначала генерал Алексеев, отдавая такое распоряжение, до сих пор остается мне неизвестным.

      Об этом много спорили тогда, спорят, вероятно, с не меньшим взваливанием вины друг на друга и теперь – эти недостойные часы и дни еще долго будут хранить в себе много загадочного и бояться яркого, но сурового света истины…

      Вопрос о том, кто с такой предупредительностью дал указание Ставке о заготовлении манифеста об отречении и, в особенности, когда


<p>7</p>

Как нам рассказывал Нарышкин и как записано было в его протокольной записи, точными словами государя при этом вопросе были: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенным, что вы подумали о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальную Россию. Не отзовется ли это некоторою опасностью и не вызовет ли лишнего пролития крови». «Нет, Ваше Величество, – отвечал Гучков, – опасность не здесь. Опасность кровопролития – это когда крайние партии сметут нас, умеренных, и провозгласят республику, тогда возможна гражданская война». Ответ этот, видимо, не удовлетворил государя, и он с настойчивостью снова спросил: «Я все же хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по поводу его не было бы пролито еще лишней крови…»

<p>8</p>

На самом деле был написан на больших длинных телеграфных бланках. На маленьких листочках был черновик.

<p>9</p>

Шульгин, верно, забыл или не знал, что убийство военными заговорщиками императора Павла I произошло также в начале марта29.