Я сразу обращаю внимание, что деревня действительно отличается от обычных убогих местных селений. Добротные дома с высокой крышей, покрытой соломой. Визуально избы сильно отличались от русских. Дома отстояли друг от друга на значительные расстояния, все были огорожены палисадом, за ними располагались весьма внушительные обработанные участки.
– Вам непременно нужно опубликовать личные достижения в нашем экономическом приложении. Не в этом году, – успокаивающе вскидываю руки, чтобы Анна не приняла это за критику, – А только в том случае, если будут настоящие успехи. И вы просто обязаны показать пример другим помещикам губернии, заодно женщинам, которые оказались банкротами. Лён культура капризная, а вот картофель будто создан для данной местности и способен спасти тысячи жизней в голодный год. К тому же это отличный корм для свиней и иной скотины. Ещё из него можно гнать спирт, весьма полезная культура.
– Вы так заботитесь о простых мужиках, Ваше Высочество, что впору заподозрить вас в сочувствии республиканцам, – моя собеседница делает большие глаза, изображая восторженную дурочку.
– Мной движет исключительно здравый смысл. Ежегодно тысячи детей в Империи умирают от голода. Ещё от недостатка врачебного ухода и знаний о гигиене. А это будущие солдаты, плательщики податей и просто рабочие руки, – отвечаю и понимаю, что перехожу в режим лекции.
Насмешливый взгляд полячки ничуть меня не задевает. Сам знаю за собой подобную черту, что меня периодически заносит в плане чтения морали окружающим. Этой прекрасной особе я бы предпочёл прочитать лекцию исключительно аморального порядка, но это чуть позже.
Местный староста, который выполнял функции управляющего, помог провести экскурсию. А хозяйство действительно впечатляло. В данный момент была поставлена задача, провести селекцию картофеля заодно приучить крестьян к этому продукту. Со льном было сложнее. Но Анна нашла грамотного мужика, хозяин которого ранее выращивал эту культуру, и занималась постепенным освоением нового направления. Также меня впечатлили плуги, сеялки и прочие прогрессивные для этого времени инструментами. Причём приобретено всё было на деньги помещицы. Да и народ был здесь совершенно иной. Нет, шапки ломали и кланялись, как положено. Но была сразу заметная черта, отличающая забитого раба от довольного жизнью человека. Самое главное – сытого человека. Вспоминаю измученные лица людей, детей с голодными глазами, на которых я достаточно насмотрелся по дороге, и у меня аж скулы свело от злости. Ведь можно же вести хозяйство, не ставя крестьян в нечеловеческие условия.
– Почему помещики, которые серьёзно заняты хозяйством, упорно