– Глупий, глупий мальчик. Мне жаль тебя. Смерть – это тлен и разложений.
– Жить – значит умереть.
– Зашоренность твой мозг привёл к искажённий взгляд на смерть. Физиологический смерть – конец всему. Со смерть не шутят. Очисть свой разум от шелуха.
– Я постараюсь.
– Постарайся. И сбрось с себя этот дурацкий одежда. На дворе другой век. Сделай красивий причёска, живи полний жизнь. Не ввергай себя в пучина ипохондрия, минорний настроений и депрессий. Жизнь не такой, какой ти себе представлять. Поверь мне. Я мёртвий уже больше двести лет.
– Ладно, приложу все усилия.
– А этот средство для сна отдай мне, – Моро кивнул в сторону гроба. – Этот мест для кость. Теперь там буду покоиться я. И найди мне приличний сумка. Мусорный пакет не эстетичен даже для мощи. Всё-таки я француз, и знаю толк в изиск.
Юноша полез на антресоли и достал спортивную сумку из кожзама с надписью USSR.
– Такая пойдёт? – спросил он Жан-Пьера.
– Самий раз.
Уставший Павел переложил мощи солдата в спортивную сумку. Сумку с костями он поставил в гроб и накрыл крышкой. Затем он прилёг на кровать и тут же уснул.
Наутро работники кладбища нашли три трупа. Тела двоих молодых парней были проткнуты острым металлическим предметом насквозь. Девушку нашли позже, в так называемой «вампирке», склепе Людвига Кноппа. Она была обезглавлена. Сотрудники полиции три раза прочесали кладбище, но голову барышни так и не обнаружили.
Днём юношу разбудил звонок в дверь. Не спрашивая, кто там, парень открыл дверь. На пороге стояли сотрудники полиции.
– Кто вы? – удивился Куйвашов.
– Полиция! – ответил сотрудник неопределённого возраста. – Предъяви паспорт. Почему не отвечаешь на звонки?
– Телефон на кладбище посеял, – парень протянул документ сотруднику правопорядка.
– Значит, признаёшь, что был вчера на Введенском кладбище, Павел Иванович Куйвашов? – сразу же набросился на него второй, молодой полицейский.
– Признаю.
– С кем ты там был? – осведомился третий. – Я – следователь прокуратуры.
– С Кэт, Даней и Гариком.
– Кэт – это Екатерина Шмелёва?
– Да.
– Гарик – это Игорь Сомов, а Даня – Даниил Васильев? – продолжил расспрос прокурорский.
– Вроде, да. Я их фамилиями особо не интересовался.
– Ты лазал с ними по кладбищам, и не знаешь их фамилий?
– На кладбищах фамилии особо не спрашивают, вот я и не интересовался.
– Ты и твои друзья принадлежите к субкультуре готов?
– Да.
– Что вы делали на погосте?
– Вызывали дьявола.
– Что? – удивился молодой полицейский. – Зачем?
– Просто. Поговорить.
– Что за чушь ты несёшь?
– Не чушь, а истинную правду.
– И как вы его вызывали?
– Плясали, жгли свечи, бесновались, читали молитвы типа «Сатана, приди к нам, мы тебя любим».
– Ты в адеквате? – поинтересовался полицейский неопределённого возраста. –