Следующие полчаса мы целенаправленно двигались куда-то на восток, судя по расположению солнца справа и впереди, я уже устал и начал прихрамывать – кроссовки, кои я прикупил в гонолульском секонд-хенде, хотя и казались на вид разношенными, все же правую ногу мне сумели натереть. Педро заметил мои проблемы и милостиво разрешил передохнуть. Мы уселись рядом на поваленную пальму, и он достал из рюкзака что-то, завернутое в белый холст. Это оказалась большая лепешка из кукурузы, половину он мне протянул. Пока мы жевали эту лепешку, практически прямо на нас из кустов выскочил дикобраз… ну да, как ежик почти, только раза в три больше.
– Пуэрко эспин, – пояснил мне Педро, – тенемос мучос де эллос (у нас много таких бегает).
Он сделал выпад автоматом в сторону зверя, тот сначала напружинил свои иголки и зашипел, а потом резко скрылся в том направлении, откуда вылез. Ну а мы после отдыха двинулись дальше и еще через полчаса дошли таки до нужного места. Это был схрон, прямо вот натуральный, как у бандеровцев в Великую отечественную. Снаружи вообще ничего заметно не было – шел бы я один, так и мимо прошел бы, не останавливаясь. Педро постучал прикладом автомата в ствол рядом растущей сосны, не абы как, а условным стуком, три раза быстро, потом еще два раза с большой паузой. Полукруглый кусок травы после этого приподнялся, открыв земляные ступеньки вниз – открыл его еще один партизан, молодой парнишка с пистолетом в руке. Он внимательно оглядел нас обоих, справился, кто я такой, получил ответ, который я не смог расшифровать, и следом мы все трое спустились вниз метро на пять…
Тут было просторное помещение квадратов в двадцать, если не в двадцать пять, посередине стол с лавками, по стенам стеллажи с какими-то тюками. За столом сидело пятеро, все бородатые и в камуфляже. Слава богу, нашелся один англоговорящий товарищ, он и взял на себя труд обеспечить коммуникацию между мной и всеми остальными.
– Педро говорит, что ты хороший врач, – сразу перешел он к делу, – это правда?
– Хвастаться не буду, – пожал я плечами, – но пару десятков вроде вылечил.
– Это хорошо, – задумался этот товарищ, назвавшийся, кстати, Пабло (Павлик, значит, мысленно перевел я), – ты из России? – задал он следующий вопрос.
– Точно, – ответил я, – из Советского Союза, если точно.
– Как сюда попал?
– Это очень долго рассказывать, – ответил я, усаживаясь на край лавки, – час минимум.
– А мы никуда не торопимся, – сообщил он мне, садясь напротив, – рассказывай.
Я вздохнул и перешел к развернутому рассказу про свои похождения за последний месяц. Кое-что выпустил, конечно, про бандитский вертолет, например, и про безхозное золото. И про Гавайи далеко не все поведал… как я и говорил, заняло это около часа.
– Как, говоришь, твоего напарника звали? – это все, что заинтересовало Пабло.
– Цоем его звали, он кореец по национальности, – ответил я.
– Нам сегодня встретился один кореец… или китаец