А с другой стороны – ещё одна дверь, которая вела… Да-да! Она вела в личную, индивидуальную уборную! Причём не простую! Тут не было дырок в полу и неприятного запаха – в углу стояла белоснежная керамическая штуковина, которой я тут же «придумала» название. Унитаз!
Второе чудо – это каменный поддон с высоким бортиком. Душевая! Моя личная! Собственная! Помня слова огневички, я покрутила барашек крана и тихо застонала, глядя на струйки вырвавшейся из лейки воды.
Вода была чистая! А покрутив второй барашек, я обнаружила, что она ещё и тёплая! Через несколько секунд вода и вовсе стала горячей, вызвав чистый восторг!
Ещё тут имелся умывальник с большим зеркалом над ним, и тут тоже присутствовал кран. В эту секунду я окончательно утвердилась в мысли, что огненная метка – лучшее, что со мною случалось.
Вот только угасание это… Его нельзя допустить. Никак нельзя!
Когда я отправилась искать хозяйственную часть, мой энтузиазм поугас – замок действительно был огромен. Выход из жилого крыла я нашла, разумеется, быстро, но уже через пять минут заволновалась – а смогу ли найти потом вход?
Я шла, смотрела по сторонам, и заодно отмечала, что вокруг ну очень пусто. Где ученики? Где та самая «переполненность» школы, о которой говорила рыжая? Тут вообще есть кто-то живой?
Я вертела головой, прислушивалась, и… да, довертелась. Свернув за угол очередного коридора, истошно заорала – прямо в лицо летел яркий огненный шар.
Инстинкты встали на дыбы. Я была готова реагировать – отскакивать, пригибаться, бежать! Но не успела – шар двигался слишком быстро.
В миг, когда пламя врезалось в меня, обдавая нестерпимым жаром и опаляя ресницы, я заорала ещё громче. Умом понимала, что всё бесполезно, но попыталась отодвинуть окутавший меня огонь, сбросить, погасить.
Я приготовилась испытать сильнейшую боль, упасть на камни пола, забиться в предсмертных судорогах, но время вдруг замедлилось. Я горела, но боль всё не приходила – пламя облизывало меня, кусало, но не калечило.
Пожирало, но при этом и не торопилось сожрать.
А потом к моему крику присоединился второй – рядом заголосили куда громче, причём не от страха. Я не сразу поняла, что мне предлагают заткнуться и называют такими словами, за которые любая из сестёр монастырской школы самолично вымоет рот с мылом. Причём несколько раз.
После очередного очень оскорбительного слова я всё же замолчала. Заодно осознала, что умирать не собираюсь – остатки огня ещё облизывали тело, но даже одежда каким-то чудом оставалась целой.
Первая мысль – может пламя ненастоящее? Может это бутафория?
– Ну наконец-то, – прозвучал мужской голос. – Наконец-то!
Я моргнула, различая впереди несколько фигур. Затем потрогала глаза – ресницы были на месте. А обнаружив, что волосы тоже