– Ты о ком? ― не поняла я.
– Не догадываешься? С кем ты вчера… или уже сегодня… так мило обжималась?
А… она про Даню.
– Да никто не обжимался… ― неуверенно заминаюсь. ― У него просто пунктик на гиперопеку.
Хотя не отрицаю, прошлой ночью возникали моменты, вызывающие мурашки. А с ними заодно и парализующую озадаченность.
– У Шмеля? Пунктик на гиперопеку? Это что-то новенькое! Такое я слышу впервые. Ты, кстати, так и не сказала: как вы познакомились?
Не сказала. Как-то до этого не дошло.
На вопросительное в личку: "Откуда ты знаешь Шмеля!?" в ту же ночь, когда Даня меня забирал из бара, я лишь ответила не менее вопросительным: "А ты?". После чего посыпались такие подробности, которые…
Которые я до сих пор перевариваю.
– Что за Шмель? Из "Энигмы"? ― не поняла Милана.
– Ага.
– Ууу… ― тянут сочувствующе. ― Ты поосторожнее с ним будь, Сашуль. Девчонки за ним хоть и бегают с матрасом, но он тот ещё…
– Козёл, ― подсказывает Рита.
– И это предельно мягкое определение. Я его лично знаю не очень хорошо, пару раз только пересекалась, но столько наслушалась.
– А я вот знаю достаточно лично, ― фыркает Умакина. ― И кроме того, что трахается он как бог, положительного ничего не скажу.
– Ха, ― Милана насмешливо щурится, пытаясь добраться салфеткой под подмышкой, что непросто с обтягивающим укороченным верхом. ― Это да, это я тоже слышала. Прям даже самой попробовать охота, чтоб самолично, так сказать, убедиться, да только парень мой вряд ли этому обрадуется.
Сижу и диву даюсь. Вот же сплетницы!
Слава богу, в гримёрке нас только трое сейчас на перерыве. Правда нисколько уже не удивлюсь, если обнаружится, что вся дюжина танцовщиц, так или иначе, знакома с Даней. И, надеюсь, что только просто знакома, а не…
– Я что-то не поняла, ― осторожно уточняю. ― Вы его полощите или восхваляете?
– И то, и другое, ― Рита салютует мне пушистой кисточкой. ― Ты с ним уже спала?
– Н-нет, ― аж заикаюсь.
– Ого. А чего тянешь?
– Да мы и не встречаемся. Просто… дружим.
"Дружим". И, видимо, это наш потолок. Поцелуй в ванной расставил всё по своим местам, дав понять, что можно не надеяться на что-то большее.
– Дружите, дружите, ― ухмыляется Умакина, заканчивая с макияжем. ― Все мы с ним "дружим". Главное, не забывай предохраняться.
– О, ты тоже слышала эту тему, когда он обрюхатил девчонку и заставил её сделать аборт? ― понимающе кивает Милана.
– Да только ленивый не слышал. Та дурёха долго еще языком чесала, проклиная Шмеля. Правда эта история мало кого останавливает и дальше лезть к нему в койку. Берёт же чем-то сволочь, а?
– Членом. И умением им пользоваться.
Стараюсь дальше не слушать. Слишком противно, мерзко и неприятно. И за всё это обмусоливание, и за всплывшую… информацию.
Но и дать понять, что меня задевают такие разговоры тоже не хочу. Очевидно, что чувство такта