Домой еду с опаской, и когда, тихонько зайдя в квартиру, сразу замечаю открытую дверь в свою комнату, сердце с ухом падает в пятки.
Игрушки валяются, миски пустые, незаправленная кровать сбита ещё больше, но пса нет.
Под кроватью пусто, на кухне пусто…
Зато сковородка помыта. И в коридоре стоят мужские кроссовки. Новые. Значит, Даня дома.
Блин. Не мог же он…
Несусь в его спальню с одной целью: устроить такой разнос, чтоб все соседи не только сбежались, но и вызвали ментов, однако озадаченно замираю, когда в предрассветном полумраке не зашторенного помещения на меня вопросительно вскидывают угольно-чёрную голову с встопорщенными ушками.
Даня спит без задних ног, в одних трусах развалившись поверх одеяла, а рядом безмятежно растянулся доберман. Тоже, видимо, спавший, раз даже не выбежал меня встречать.
Офигеть.
К такому повороту жизнь меня точно не готовила.
Тихонько подзываю пса, уводя к себе, а сама пытаюсь замученными мозгами, пребывающими уже где-то в прострации, выстроить логическую цепочку.
Как он там оказался? Сама бы животинка ведь дверь точно не открыла бы. То есть, что, Шмелёв его самолично выпустил? И разрешил у себя пастись? И это-то после недавнего ора?
Нет. Что-то как-то не состыковывается.
Ну да ладно. Я слишком выжата, чтобы думать об этом сейчас. Поэтому вывожу Добика на прогулку, чтобы тот опять не наделал нигде лужи, возвращаюсь, по стандарту споласкиваю ему лапы, кормлю и, наконец, позволяю себе уйти в астрал. Не забыв предварительно выставить будильник, чтоб опять весь день не улетел в пустую.
Естественно, несколько часов сна сильно не спасают. Чувствую себя квашеной капустой, которую усердно топтали ногами.
Одно радует, воскресная смена ― последняя на этой неделе, ещё и сокращённая на пару часов. Дальше пять дней в штатном режиме. Правда, как завтра вставать в колледж, ума не приложу. Видимо, придётся не ложиться вовсе.
Да, потом, конечно, будет намного легче, организм сам перестроится под новый режим, но на данный момент вся эта канитель ― настоящие муки.
Хоть встаю пораньше, но с Даней практически не пересекаюсь. Он шебуршится то в ванной, то на кухне, я же сижу за ноутом и рисую объявление об найденном собакевиче. А как заканчиваю, чешу с ним же до ближайшего фотосалона, печатать листовки.
Дальше по отработанной схеме. Единственное, что: уезжаю к набережной пораньше. Чтобы всё расклеить. Так сказать, очистить совесть, вот только пока не могу сказать точно ― хочу ли я, чтоб хозяин нашёлся.
Да, собаки, особенно таких габаритов ― это выматывающее и дорогое удовольствие. Да, ходить и подбирать за ним по улице какахи после того, как всю ночь провела на ногах и валишься от усталости ― удовольствие такое себе, да и как договариваться с Даней, я всё ещё понятия не имею, хоть он сам и не встаёт вроде в позу, но…
Он же такой