– Подарок от семьи, – призналась туземка, но очевидно, что основным инициатором презента была она сама.
– Постой, может быть поужинаешь со мной?
– Дома меня ждёт нормальный ужин – с мясом и овощами, – верно подметила девушка отсутствие в доме мистера Хаксли хоть чего-нибудь добытого на охоте.
– Я не охотился. Вообще не представляю – как это делать в одиночку, а Майну так больше и не видел. Может быть, ты принесёшь мне ещё что-нибудь?
– Я ещё не жена тебе, чтобы что-то приносить… – многозначительно ответила та, взмахнув волосами, и гордо удалилась под звуки урчащего желудка Бернарда.
Кое-как насытившийся фруктами, чесавшийся с ног до головы от укусов британец лёг на шкуры и очень скоро заснул. И ночью он видел Лондон – такой же серый и дождливый. Город тянулся бесконечной полоской, пока исследовательская команда ехала по нему на джипе. Прохожие махали ему руками и шляпами в знак приветствия, и гора золота текла следом рекой. Вот здания стали обрастать травой и лианами, оборачиваясь в хижины. Глина покрывала окна, и земля поглощала нижние этажи. Цветы и кустарники заполонили дороги, а англичане обернулись туземцами племени. Они уже не радовались незваным гостям и размахивали копьями, прицеливаясь, для удара. Оскалившись, велели они убираться домой и не тревожить больше покой джунглей. Фиолетовые тучи сгущались, нагнетая, но стоило молнии ударить в мистера Хаксли – мужчина тут же вскочил со шкур в холодном поту, и кошмар закончился.
Антрополог проспал, по меньшей мере, часов девять – и никто за это время его не потревожил. Проснулся мистер Хаксли не от большого желания, но от музыки, судя по всему, отразившейся во сне громовыми раскатами. Били в барабаны, хотя солнце ещё не взошло. Пели песни, свистели и смеялись местные, собравшись, по видимому, всей деревней у ритуального костра. Праздник начался.
И хотя никто не разбудил Бернарда, в хижину всё-таки заглядывали – об этом свидетельствовал оставленный на соломе костюм. Длинная оранжевая туника с синими, зелёными и жёлтыми узорами – свободная, точно халат – повисла на широких плечах Бернарда как мешок. К ней шли два ожерелья из ракушек каури и неуклюжая шляпа из соломы с вкраплениями фиалок.
Музыка пульсировала в воздухе. Глубокий резонанс барабанов джембе эхом разливался по деревне. Когда темп ускорялся – к игре присоединялись мбира9 и гармоничные песнопения. Каскадные ноты музыкальных инструментов походили на бурлящий поток ручья, к которому стекалась округа. Танцоры двигались синхронно, волнами, точно в трансе.
Не менее пятидесяти человек принимало участие в обряде, но не нашлось среди них