На улицах появились люди в защитных костюмах. Брали пробы воздуха, уносили трупы, а через два дня стали доставлять специальные противогазы-респираторы. Совершенно бесплатно и с единственным условием: не снимать под страхом смерти. «Мы не знаем, с какой угрозой столкнулись, – доносилось с экранов. – Для вашей же безопасности вводится режим военного положения. Каждый, кто снимет респиратор, будет уничтожен. Просим всех оказывать содействие властям и органам правопорядка».
Насте было четыре, когда всё это произошло, и она должна была хоть что-то запомнить, но не запомнила. Слышала о катастрофе из рассказов взрослых, достраивала картинку в воображении, знала, что нужно носить респиратор, и честно носила его тридцать лет.
– Когда учёные очистят воздух? – спрашивала она в первом классе, и родители пожимали плечами.
– Почему правительство ничего не делает? – возмущалась в пятнадцать, и родители шикали, испуганно оглядываясь.
Испуганно – так думала Настя, сквозь респиратор невозможно было рассмотреть эмоции. Ни эмоции, ни черты лица, – ничего.
– Я некрасивая, – рыдала Настина подружка, – поэтому Стёпа ушёл к другой!
– Стёпа ушёл к другой, потому что он козёл, других причин нет. Мы все в респираторах на одно лицо.
Настя хотела стать учёным, найти способ очистить окружающую среду. Поступила в университет, стала инженером-экологом, устроилась в научную лабораторию и, проработав десять лет, полностью разочаровалась в людях и системе.
– Никому не нужно спасать планету, – жаловалась Настя своему коту. – Финансирование урезали, до нас доходят копейки, на которые невозможно проводить исследования, все гранты получает оборонка. Говорят, раньше можно было напиться с горя, а сейчас – нет. Ничего нет. Как же я устала, Сплюшик, как же я устала…
В день, когда Сплюшик не проснулся, Настя поняла: пора. Смерть кота, единственного друга и компаньона, стала последней каплей. Пора что-то делать, дальше жить так, как она живёт, нельзя. Это не жизнь и даже не существование, а какой-то суррогат: респираторы отбирают важную часть мира, в которой можно дышать, чувствовать, улыбаться. Девушка рывком распахнула окно. Тёплый весенний ветерок ворвался в комнату, прошуршал бумагами на столе.
– Сплюшик, милый, мы скоро увидимся.
Настя сорвала респиратор, закрыла глаза, вдохнула прогретый на солнце воздух, приготовилась умирать медленно и мучительно. Один, два, три… Девушка дышала, считала секунды, пробовала воздух на вкус. Какой же он необычный, наполнен странными ароматами!
Досчитала до ста, но ничего не происходило. Ни боли, ни дискомфорта, лишь желание знакомиться с новым миром запахов.
– Если я жива, то значит… – Настя захлопнула окно и резко задёрнула шторы. – Либо я умру позже, либо нам лгут.
Раздался стук в дверь. Настя никого не ждала. «Конец», – пронеслась мысль, но не успела привести к действиям. Дверь слетела с петель, кто-то закинул в комнату дымовую шашку. Настя инстинктивно бросилась в сторону окна, но сделала лишь шаг и упала без сознания.
– Лови, чтобы голову не разбила! – было последнее, что она услышала. – А то Макс наши оторвёт!
– О, смотри, очухивается.
– Да нет, показалось, просто рефлекторное движение век.
– Очкую я, Сань. А если не проснётся? Это ж я не ту шашку впотьмах схватил. Кто ж знал, что у нас ещё промышленные есть…
– Док говорит, что проснётся, просто газом сильно надышалась.
– А если нет?
– Пойдёшь на спецзадание инженером-экологом вместо неё. Да не знаю я, Федь, зачем она Максу нужна, чего ты привязался?
– Кто такой Макс?
Настя уже несколько минут слушала разговор двух мужчин, судя по голосам, довольно молодых. Санин голос был ниже и спокойнее, немного напоминал папины интонации из детства, когда ещё не нужно было носить респираторы, искажающие звуки. Федя явно нервничал, говорил громко и сбивчиво. Настя хотела послушать подольше, но упоминание загадочного Макса заставило вмешаться. Кто он и что ему от неё нужно?
– Очухалась! – обрадовался Федя и кинулся помогать Насте сесть.
Девушка осмотрелась. Голова кружилась, пришлось прислониться к стене. Федя любезно подложил ей под спину подушку. Видимо, сильно переволновался из-за своей ошибки с дымовой шашкой. Комната напоминала кабинет стоматолога. Раньше в таком работала мама и иногда брала Настю на работу, когда не с кем было её оставить. Но всё это было так давно, словно в какой-то другой жизни, что непонятно, где правда, а где игра воображения.
Медицинское кресло по центру, рядом – какие-то датчики и приборы, несколько дисплеев. Саня, высокий худой брюнет с узкими восточными глазами, подошёл к шкафу у стены, выдвинул что-то похожее на пульт управления и нажал большую жёлтую кнопку. Так странно было видеть настоящие живые лица, хотелось рассматривать каждую