– Привет, все хорошо.
– Как Париж? – полюбопытствовала она с явным интересом в голосе.
Я замялась, переводя взгляд к матовому потолку.
– Я не во Франции, – неохотно ответила я, до боли прикусывая нижнюю губу. – Пришлось отменить обучение в Париже.
– Почему? – удивилась Виктория.
– Мой… Друг попал в беду, лежит в госпитале, – поделилась я, запнувшись на слове «друг».
– Очень жаль.
– Сейчас я в Канаде. Прилетела поддержать его семью.
– Ты больше не сможешь попасть на курсы Жана Бардо? – осведомилась однокурсница.
– Выходит так, – с нескрываемой грустью в голосе подтвердила я. – Я потеряла свой шанс.
– Вивьен, ты же так давно мечтала об этом…
– Не напоминай, – попросила я, схватившись за голову.
– Ты добрый человек, Вивьен, – неожиданно заявила Виктория. – Не каждый сможет пожертвовать мечтой ради друга.
Виктория сказала то же самое, что моя мать. Возможно, обе думали, что эти слова облегчат тяжесть на сердце, но ошиблись.
Я нервно рассмеялась, чем очень удивила подругу.
Она была права: для многих мечты важнее дружбы. Но Томас даже не был мне другом, чтобы жертвовалась ради него своими желаниями. Я помогаю совершенно незнакомому парню.
Признаться, я очень надеялась, что спасаю жизнь хорошему человеку. Томас же должен оправдывать свою фамилию.
Мне хотелось узнать своего подопечного поближе, но не осмелилась задать какие-либо вопросы его отцу.
– Другу следует тебя хорошенько отблагодарить, когда его проблемы решатся, – выдала Виктория. – Ты ради него отложила все дела и прилетела на другой континент.
Слова приятельницы заставили задуматься.
Думаю, я заслуживаю не только словесной благодарности от мистера Гудмана. Будет обидно, если мои старания не оценят должным образом.
– Что насчет канадских парней? – полюбопытствовала подруга.
Виктория в своем репертуаре. Она уже больше года пытается меня с кем-нибудь познакомить. Однокурсница устроила мне свидание со своим старшим братом Фрэнком. С первой встречи я поняла, что мы не найдем общий язык. К счастью, тот считал так же.
Однокурсница три года состоит в романтических отношениях и стремится наладить личную жизнь всех своих подруг.
– Я не зациклена сейчас на парнях, – отрезала я.
– Тебя теперь интересуют только канадские пациенты, – пошутила Виктория, рассмеявшись в голос. – А если быть точнее, то один пациент.
Мы проговорили два часа. Такие долгие разговоры успокаивали меня. Все-таки важно обсудить с кем-то свои радости и проблемы, а не держать все в себе.
В одиннадцать часов вечера пришло сообщение от матери, состоящее всего из трех слов: «Привет! Как Томас?»
Я была в шоке из-за того, что мама не соизволила поинтересоваться моими делами. Изумление быстро сменилось тихой злостью. Хотелось заплакать от обиды, что я и сделала. Губы задрожали,