«Меня зовут, Илья, – сказал я с грустью.»
Грусть сковало моё сердце, не уж то никого не осталось и все мертвы, а грешники эти подверглись болезням и мутации люди у которых и последние отблески разума рассеялись на войне. Как же больно в сердце, что так сложилась история человеческая. Возможно так моё радио никто и не услышит, тогда зачем всё это, опять мимо? как всегда. Отец, почему ты покинул меня!
– Отперев замок, я дал полную волю действиям моему гостю, теперь уже не важно, всё тщетно. Мои попытки, что-то сделать никто не оценит, лучше бы я не спасал его, иллюзии слаще горькой правды. Теперь не важно, украдёт он что-либо или убьёт меня, это всяко лучше этой боли в груди моей.
«Вижу, ты опечален, – спросил меня Зорян, выйдя из дома на улицу. – Я сказал что то не то?»
«Нет, ты не виноват, это всё я, мой призрачный замок опять рушиться на моих глазах. В чём смысл жизни, если всё, что бы ты не сделал, было напрасно. – через комок в горле, я выдавил из себя эти слова. – Я спас тебя, но ты бы не стал жить, если бы не имел смысла»
«Проделав такую работу, вложив столько сил и не дав мне умереть, говоришь, что все, что ты делаешь, бессмысленно? – в голосе Зоряна, не было ни капли осуждения, как будто он чувствует меня и с состраданием отвечает на мой вопрос. – Я живу, чтобы вернутся домой, ты даже не представляешь, как долго я этого жду, можно сказать, вечность»
«Ты надеешься, что твой дом ещё стоит, и тебя там ждут? – спросил его я. – да, спасти тебя был огромный смысл, ведь ты единственный человек, которого я видел за последний год, но ты принёс мне больше боли, чем я думал»
«Боль эта сидит в тебе, она сидела всегда и до войны и сейчас. Мой дом всегда будет стоять, ведь его построил Отец, и братья всегда будут его защищать. – Его взгляд, буквально увидел мою боль внутри. – Там и тебя примут, но мы не сможем туда попасть с такими помыслами, как у тебя, нам просто до туда не дойти будет.»
– Он, конечно же, прав, и я всегда это знал, но никак не мог избавиться от плохих мыслей в голове, которые поедали меня изнутри. Я так хочу полюбить Бога, открыть своё сердце для него, почему же так сложно это сделать, как мне получилось так сильно его закрыть, что теперь и утреннему солнцу в него не попасть. Я буквально разрываюсь на куски, лишь бы хотя бы капля света дошла до моего сердца. Уныние страшный грех, но не гордыня ли меня “душит” вводя в заблуждения, что я в принципе достоин этого света.
«А что за чудесная музыка у тебя играет? – спросил с интересом Зорян, что бы отвлечь меня. – Да, хочу ещё заметить, ты чудно готовишь, я хоть и был почти всегда без сознания, но вкус твоего угощения я чувствовал»
«Это радио у меня здесь, решил крутить музыку, для всех кто услышит, и иногда читаю проповеди, в которые, похоже, и сам не верю, – ответил я с опустив голову. – А за бульон отдельная благодарность, я как то пару раз лежал в больнице и знаю, что такое диета номер ноль. В таком состоянии всё равно твердая пища противопоказана была»
– Интересный факт моей