Художник Мальберт передал Шприцу шейный платок.
– Будем делать искусственное дыхание методом «рот-в-рот», – стал объяснять Шприц. – Это каждому полезно уметь. На рот кладется платок, чтобы пациент не заразился. Затем двумя пальцами ему зажимается нос, и через открытый рот вдыхается воздух.
Ученый Всезнайка, слесарь Напильник, охотник Патрон и другие малянцы встали вокруг Бабаяги, чтобы делать ей искусственное дыхание.
– Но ведь она и так дышит, – удивился Пустомеля. – Зачем же искусственное дыхание?
– Пожалйуста, не надо мне искувственное дыханье, – взмолилась Бабаяга и заплакала.
– Ничего, что дышит, она может в любой момент перестать, – сказал Шприц.
– Она сама не понимает, что это нужно, а наш долг ей помочь.
В это время из-за кустов выбежала Кнопочка. Она держала наперевес огромную корягу.
– А ну, пошли все отсюда к чёрту! – громко закричала Кнопочка и так замахнулась корягой, что Шприц со Всезнайкой отпрянули назад, а испугавшийся Растяпа упал в воду. Юбка у Кнопочки сбилась на бок, волосы растрепались, и вообще, вид у нее был страшный. Шприц, к которому ближе всех подступила Кнопочка, понял, что сейчас она его огреет корягой по голове. Он сделал шаг назад и сказал:
– Не хочет – не надо! Мы насильно никого лечить не собираемся.
– Пойдемте, товарищи, у нас и так полно дел! – сказал Всезнайка.
– Вот и проваливайте поскорее, – мрачно изрекла Кнопочка.
Размахивая корягой, она разогнала зевак, чтобы Бабаяга могла спокойно отдохнуть. Подруги Кнопочки Мошка и Капелька принесли всякой еды, расстелили покрывальце и устроили небольшой пикник, чтобы накормить Бабаягу.
А Никтошка, полежав на пенечке и набравшись сил, побрел к своему дубу, возле которого он оставил нарезанные для завтрака ломти кабачка.
Глава шестая. Как Никтошка все-таки полетел на дирижабле, но этого никто не заметил
Никтошке очень хотелось полететь на дирижабле, но получалось как-то неудобно. Позавчера утром, когда ученый Всезнайка собрал людишек в столовой и рассказал им про дирижабль, Никтошка еще крепко спал в своей кровати, и его, как всегда, забыли позвать. А потом, когда он, ни о чем не подозревая, гулял в поле, то встретил Пустомелю, собиравшего лепестки ромашек.
– Привет, – сказал Никтошка.
– Привет, бездельник, – сказал Пустомеля.
– Разве я бездельник?
– А разве нет? Все работают, собирают ромашкины лепестки, а ты что?
– А зачем вам всем лепестки понадобились? – удивился Никтошка.
– Ты что, разве не знаешь, что мы на дирижабле летим?
– Нет, – сказал Никтошка. – Мне никто об этом не говорил.
– Это потому, что ты вечно отдельно от всех, – сказал Пустомеля. – Вообще непонятно, с нами ты живешь или нет. Вроде ты есть, а вроде тебя и нет.
«Да я есть», – хотел