Его личный ад. Лаура Сослановна Ходова

фобия единственное, что не дает мне быть собой в полной мере. Ведь я не могу вечно жить в страхе, и если хочу получить эту работу, то должна справиться с собой. Как будто это так просто. Менять себя сложно, перекраивать своё мировоззрение, но не для того, чтобы подстроиться, а чтобы стать лучшей версией себя прошлой. Отсутствие близких людей рядом это не есть вина окружающих. Только моя, ведь я всю жизнь отталкивала людей, аргументируя тем, что они меня не понимают, наши взгляды на жизнь не совпадают. Научилась быть в одиночестве, более того, я им наслаждалась. Мне нравились прогулки со стаканчиком кофе и наушниками, вечера с книгой, сон на односпальной кровати, и моё внутреннее тепло обогревало только меня одну, не выходя за пределы моей комнаты, студии, души.

      Стоя на улице, попрощавшись с директором, я всё же ощутила укол одиночества, вопреки всем доводам разума, и мне стало жаль себя. Всего на минуту, мне показалось словно я в арктической пустыне посреди черной пурги. От такого не спасет ни кофе, ни чай, ни все обогреватели мира.

      Я прошлась вдоль по улице, вдохнула свежего сентябрьского воздуха, наполненного запахом цветения, и мне стало немного легче, но та льдинка внутри меня больно колола, мне отчаянно захотелось избавиться от неё, но одна я не справлюсь. Мне нужна причина. Очень веская, чтобы я собственными руками разрушила крепость, которой была окружена.

      Глава 4

      Оставшуюся часть дня я провела прохаживаясь по магазинам с тканями, искала и подбирала фурнитуру для будущего костюма директора. Мне нравятся такие походы. Они успокаивают. Дома меня ждала постель, ромашковый чай и несколько заказов, которые я взяла на дом. Часть моей студии была отведена под рабочую зону. Не так давно на сбережения я приобрела швейную машинку, чтобы была возможность брать заказы на дом.

      В студии пахло чем–то неуловимым, давно знакомым и родным. Запахом уходящего всё ещё жаркого дня, листвы, остывающего от дневного зноя асфальта. Стояла приятная прохлада и, приняв душ, я в одном полотенце могла расхаживать, не опасаясь простудиться. Мне не нравилось растирать себя до полной сухости, а походить немного влажной после душа, чтобы кожа высохла сама. Сложенные аккуратной стопкой ткани ждали, когда я превращу их в платья, пиджаки и джинсы. Собрав волосы в пучок, чтобы не мешались, я хотела было переодеться в домашнюю одежду, как внезапный, настойчивый стук в дверь заставил почти подпрыгнуть на месте. Испугавшись, я подбежала и открыла, забыв, что на мне лишь полотенце.

      –Директор?! –я едва не вскрикнула,– что–то случилось? Вы чего тут делаете?

      –Ты дома? –лицо Генри Аллена было бледным как мел. Синие глаза лихорадочно бегали по моему лицу. Его зрачки медленно расширялись, превращая глаза в чёрный омут.

      –Да, а где должна быть?–я правда ничего не могла понять.

      –Я очень волновался, и не придумал ничего лучше, чем прийти сюда, в новостях сказали, что девушка, похожая по описанию на тебя спрыгнула с крыши и разбилась насмерть. К тому же, ты не отвечала на звонки.

      – Вам не стоило так беспокоиться, ведь со мной всё в порядке, –придерживая рукой полотенце,