Избито. Банально. Заезжено, как старая пластинка Эллы Фитцджеральд[3], покоившаяся на полке в комнате Кристофера. Как ни крути, сюжет представлял из себя все то, что презирал самовлюбленный писатель. Так спрашивается – какого хрена на него нахлынула такая безудержная волна энтузиазма? В тот момент Кристофер этого не понимал, да особо и не задумывался. Он был счастлив. Он снова писал.
Он, конечно же, не верил, что закончит как главный герой книги – с пистолетом во рту или с бритвой возле вены. Концовка будет вымыслом. Но в этой жизни все невозможное, немыслимое и непостижимое ждет нас уже на следующем повороте. И, оглядываясь назад, события, что считались несбыточными, кажутся единственным возможным вариантом – удивительным, но неизбежным.
Глава 2. Понедельник
Кристофер поднялся из-за стола. Улыбка сияла на его лице. На самом деле, он был так взволнован, что еще чуть-чуть, и он засиял бы сам. Часы давно перевалили за полночь, но он об этом не думал. Хотя должен был… Понедельник уже наступил. Час бодрствования быстро приближался, а он намного хуже и страшнее Зимы[4]. Но Кристофер, в лучших традициях унесенного собственным идиотизмом, подумает об этом завтра, когда будильник просверлит в его голове большую дыру.
Писатель зашел в ванную комнату и включил свет. Он посмотрел в заляпанное зеркало. Там кто-то был. Кто-то, кто полностью посвятил себя достижению своей цели – созданию шедевра. Это – отражение главного героя новой книги. Кристофер одобрительно кивнул себе с важным видом: «Что за красавчик?! Так держать!». Он провел десять минут под теплым душем и лег спать.
Стоило писателю почувствовать мягкую подушку, как он заснул. Сон был таким долгожданным, таким расслабляющим, но таким, сука, коротким. Кристофер был уверен, что и уснуть-то окончательно не успел, а будильник уже схватил дрель и принялся за свое грязное дело. Если бы эта адская машина была старой тикающей коробкой, Кристофер разбил бы ее. Черт возьми, разбил бы. Но жуткий писк шел от телефона, а его автор разбивать не собирался. Точнее собирался, но не стал. Отголоски здравого смысла иногда все же доходили до его головы. Так что Кристофер выключил будильник и сел на кровать.
Глаза не хотели открываться, а подушка превратилась в магнит для головы. Но хуже то, что сон или эта жалкая имитация сна смыли его энтузиазм. Писатель в очередной раз почувствовал себя просто куском дерьма.
– К черту, – простонал он и лег. Еще пять минут.
Конечно, пять минут превратились бы в пять часов и опоздание, но Михаил, как всегда, спас Кристофера. В 6:45 старший брат