– Кошечка моя, а ты не знаешь кто я? – голос низкий, сорванный. Я и сама его не узнаю. – Не запомнила лицо девушки, рядом с его детьми? Той, что на фото в рамочке у монитора компьютера? Или хочешь сделать вид, словно не запомнила?
Бесстыжие, наглые глаза выдают ее. Ни грамма сожаления или страха, она получает истинное удовольствие от происходящего.
Когда-то слышала такое выражение, что измена, пойманная «по горячему следу», дает полную индульгенцию на действия любого характера, если, конечно, они не противоречат положениям уголовного кодекса нашей страны. И в какой-то момент, я решила: Да какого черта? Стоит ли строить из себя великодушие и гордость, общаясь с этой тварью?
Когда я резко хватаю ее запястье, она вздрагивает, теряя былое самообладание. Кольцо на ее пальце красивое, слишком дорогое для того, чтобы их отношения были легкой интрижкой.
– Что вы делаете?! Не трогайте меня…
– Кортье, – когда я поднимаю глаза на мужа, понимаю, что он успел прийти в себя. Злится, а я еще больше. Кольцо не меньше трех сотен стоит.
– Марго… успокойся… – предостережение в его голосе словно пущенный по венам ток.
– Паша, скажи ей! – хнычет, глядя на моего мужа со слезами в уголках глаз. Она такая нежная и беззащитная, и это злит так сильно, что взор застилает пеленой. Резко потянув на себя, хватаю ее за волосы, наклоняя к столу.
– Может мне сломать ей руку? А? Может тогда запомнит, как я выгляжу? – поднимаю глаза на Пашу. Он резко подается вперед и хватает меня за локоть, давит на него.
– Марго, успокойся и отпусти ее!
– А то что? Ударишь меня?
– Марго!
В этот момент мне становится так противно. Я отталкиваю ее с такой силой, что она опрокидывается назад, но Паша успевает ее поймать. Девица прижимается к моему мужу, рыдает. А мне так мерзко. Они грязные и только что я запятнала себя ими.
– Твоя дочь заняла первое место на конкурсе. Жаль, что совещание было настолько важным… Но могу тебя обрадовать, ты сможешь провести день рождения своей шлюхи с ней. Больше вам никто не помешает.
– Ты думаешь, тебе за это ничего не будет?! За оскорбления и рукоприкладство! – даже угрозы она произносит так, что хочется ее пожалеть.
С губ рвется усмешка.
– Ничего не будет, и даже за это.
Мне становится немного легче, когда содержимое ее бокала оказывается на их лицах. Я так резко ставлю посуду на стол, что ножка бокала рассыпается в мелкое стекло, царапая мою кожу. И лишь когда я толкаю входную дверь, оказываясь на улице, когда вдыхаю прохладный воздух, понимаю, что все это время я находилась в диком напряжении.
– Поехали, – бросаю ключи Рите, понимая, что сейчас я не способна здраво мыслить. Ни слова не говоря, подруга подходит к авто и снимает его с сигналки.
– Марго! Стой! – он хватает меня, когда я тянусь к дверце.
По волосам стекает вино, падая на его рубашку. Мне противно от его прикосновений, от того, насколько взволнованным он