Она выдохнула, раздумывая, насколько честной может быть. Да, она не любила звезд. Ридли Синклер превратил ее жизнь в кошмар, и она знала, что большинство знаменитых мужчин – такие же, как он. Однако все, что делал и говорил Уорд, доказывало, что он к ним не относится. И в этом была проблема. Она могла не замечать Ридли Синклера, но поступить так с трудолюбивым, честным Уордом? Его было куда сложнее игнорировать. Сказать все это вслух она не могла, поэтому сказала первое, что пришло в голову:
– Ладно. Для начала мне не нравится, как вы ворвались сюда и все взяли под свой контроль. Вы в городе всего день, а уже растрачиваете бюджет на доски и фрукты.
– Они куплены не на деньги фонда.
– О… – Он потратил свои деньги? Она едва не застонала. Красив и благороден. Как она ошиблась! Он продолжал смотреть на нее, и она продолжила: – Вы думаете, что это поможет? Если вы будете разбрасываться деньгами, все само собой решится?
Улыбка промелькнула и исчезла.
– Вообще-то именно так все и работает.
– Если мы хотим достичь своих целей, мы должны быть сознательны, настроены реалистично и…
– Ана, вы думаете, мы с вами не сработаемся? – Его голос был холоден, взгляд оценивающий.
Тревожный звонок впился в ее мозг. Она не должна провалиться. Она не хотела влюбляться в него, она не хотела даже, чтобы он просто нравился ей. Ана глубоко вдохнула – если бы только он не сидел так близко от нее! – и медленно выдохнула. Будет ли ей тяжело работать с ним? Возможно. Узнает ли он об этом? Нет. Никогда.
Она заставила себя улыбнуться дружелюбно и искренне:
– Нет, мистер Миллер, я думаю, все будет отлично.
Он прищурился, когда она назвала его по фамилии, как будто раздосадованный ее официальным тоном. Она сжала руки, чтобы не дрожать.
– Вы знали, мисс Родригез, что мне было двенадцать, когда я первый раз вышел на сцену?
Вспыхнув под его пронзительным взглядом, Ана заправила злосчастный локон за ухо – это был единственный способ незаметно обмахнуть покрывшуюся холодным потом шею.
– Нет, я этого не знала.
– Первый договор на запись я подписал в пятнадцать. Заключил сделку с моим первым лейблом в девятнадцать.
Может, дело было в его ленивой манере говорить, а может, в слишком внимательном взгляде. Он не хвастался, не пытался впечатлить ее, он просто ставил ее в известность. Ей казалось, что, когда он договорит, ей это очень не понравится.
– Я двадцать четыре года в этом бизнесе. Почти столько, сколько вы живете на свете. – Он криво улыбнулся. – За то время, что я выступал… – он покачался на стуле, сцепив пальцы на груди в замок, – я имел дело с разными людьми, пытающимися нажиться на мне, заявлявшими, что хотят защитить меня, быть моими лучшими друзьями. Когда ты так долго в этом деле, случается что-то одно: либо ты становишься