Д.П. Резвый
После смерти отца Д.П. Резвый унаследовал дом на Дворцовой набережной, но спустя несколько лет, в 1801 году, продал его генерал-адъютанту графу Христофору Андреевичу Ливену, любимцу императора Павла, в двадцать два года ставшему фактически военным министром. При Александре I Х.А. Ливен вступил на дипломатическое поприще, где, впрочем, его решительно затмила супруга Дарья Христофоровна, урожденная Бенкендорф, сестра николаевского шефа жандармов.
По словам Вигеля, фактически она исполняла при муже должность посла и советника и даже сама сочиняла депеши. Необычайно вежливая и благовоспитанная, графиня не выносила скуки и посредственных людей, сумев создать в Лондоне, а затем в Париже, салоны, где собирались дипломатические знаменитости и выдающиеся государственные деятели. Сам государь Александр I оказывал ей внимание, беседовал о европейской политике и снабжал устными инструкциями. В 1818-м и 1822 годах она была приглашена царем присутствовать на Аахенском и Веронском конгрессах, что уже следует признать не совсем обычным.
Х.А. Ливен
Но все это случится в будущем, а в момент приобретения Ливеном дома его юной жене едва исполнилось шестнадцать лет; она отличалась веселым нравом и любила, по собственному ее выражению, «всякую новизну». Даже недавние роковые события 11 марта 1801 года (убийство Павла) графиня рассматривала лишь с точки зрения разнообразия, внесенного ими в повседневную рутину городской жизни.
Д.Х. Ливен
Дипломатическая карьера означала многолетнее пребывание за границей, петербургский дом оказался не нужен, и около 1817 года строение продали графу Александру Ивановичу Соллогубу. Вспоминая об отце, его сын пишет, что «он с молодых лет славился необыкновенным, образцовым щегольством… пел приятно в салонах и так превосходно танцевал мазурку, что зрители сбегались им любоваться». А по свидетельству Е.П. Яньковой, «граф был приятной наружности и самый приветливый и ласковый человек, каких я видела».
Купив дом, Александр Иванович отделал его как игрушку. Нижний этаж занимал он сам, а в верхнем помещались его жена и дети. Здесь 7 ноября 1824 года семья пережила наводнение. Вот как описывает его В.А. Соллогуб: «К утру в доме началась беготня. Все подвалы были уже залиты. На дворе выступала вода. Мы наскоро оделись и побежали в приемные, выходившие окнами на набережную. Ничего страшнее я никогда не видывал. Это был какой-то серый хаос, за которым туманно очерчивалась крепость…Нельзя было различить, где была река, где было небо… И вдруг в глазах наших набережная исчезла. От крепости до нашего дома забурлило, заклокотало одно сплошное, судорожное море и хлынуло потоком в переулок… Вода брызгала уже в уровень нижнего этажа, где, на отцовской половине, находилось много драгоценностей, особенно картин…Но четыре часа пробило.