уровня технического прогресса. Середина XXI века ознаменовалась созданием новых, всё более совершенных машин и механизмов, в то время как в обществе процветали все те же заблуждения, что и в средневековье. Люди постоянно пытались играть с тем, чем еще не достойны обладать, – и это делало многие вещи крайне опасными. Но директор убедил Сергея, что то, что может быть создано, рано или поздно получит свое воплощение. И будет лучше, если первый ИИИ возникнет в научной лаборатории «ЗАСЛОНа», а не в продвинутом хакерском подполье, исповедующем анархизм. И если руководителем такого проекта станет человек, осознающий свою ответственность.

      Так на плечи Сергея легло тяжелое бремя. Он нес его стойко, потому что был воспитан очень мудрыми людьми: родители никогда не внушали ему, будто человек создан для счастья. Они учили его трудиться и отдыхать, быть справедливым, защищать слабых. Помогать людям, которые нуждаются в помощи, и не жалеть тех, кто вредит другим. Они отчетливо понимали, что будущее станет таким, каким их поколение его построит – и это было главным критерием, определяющим правильность поступков. Мать Сергея работала учителем, отец занимался наукой – оба они потратили свои жизни на то, чтобы положить несколько кирпичиков в здание, обживать которое придется уже потомкам. Их сын теперь встал на защиту родных крепостных стен. И задача его была нелегка: с высоты прожитых лет и накопленных знаний приходилось следить не только за горизонтом, но и за тем, что творится внутри.

      А внутри творились вещи планетарного масштаба. Если обычные компьютеры умели так искусно имитировать человеческое сознание, что в несколько раз превосходили его, то истинный ИИ потому так и назывался, что ничего не имитировал. Он мыслил непосредственно: не анализировал каждый пиксель, чтобы описать изображение, а видел картину целиком, как человек. Между тем возможности его были неизмеримо больше – примерно как у карманной вселенной. И вся эта мощь была заключена, как джинн в лампе, в тесной клетке лаборатории. В точке, существовавшей до большого взрыва.

      Клетка этого джинна действительно была похожа на лампу – точнее, на люстру, какие бывают в больших театрах. Сложное устройство золотым водопадом спускалось с потолка, поблескивая множеством проводов, проходящих свозь параллельные диски диаметром в несколько метров. Именно эта часть являлась сердцем машины, а результаты её работы преобразовывались и выводились на вполне себе привычный монитор. Даже софт, разработанный под квантовый ИИ, вызывал ассоциации с уже ставшим классикой «Линуксом». Самым странным оборудованием здесь был, пожалуй, инфракрасный порт: установленные рядом с компьютером две пары приемника и передатчика. Через них для ИИИ поступала дозированная информация об окружающем мире, а данные о работе квантового разума передавались на автономный компьютер. Все скорости и объемы при этом были минимальными. Такой древний способ передачи данных выбрали неспроста: он гарантировал, что ИИИ не использует этот канал, чтобы узнать больше, чем полагается, или ускользнуть