Предтеча. Вера Тумасова

многие историки. В качестве «подсадной утки» был выбран князь Иван Мстиславский – троюродный брат царя Фёдора и названный отец самого Бориса. Он заманил его к себе на пир с целью передачи убийцам. Заговор вскрылся. Ивана Мстиславского (в 1585 году) постригли в Кирилло-Белозерский монастырь. «Борис же Годунов с своими советники надеяся на присвоение царское и их осилеваша: князя Ивана Фёдоровича Мстисловского пойма и сосла в Кириллов монастырь, там же и постригоша его». [33] Его сообщников (Воротынских, Головиных) посадили в темницу или сослали. По другой версии Козляков пишет о недоказанности вины Бориса в постриге первого опекуна царя Фёдора Ивановича и главы Боярской думы князя Мстиславского. Монашество ещё во времена Грозного служило надежной защитой от царского гнева. Царь Иван написал возмущённое письмо братии Кирилло-Белозерского монастыря, в котором выговорил им, что они чтят инока Иону – Ивана Васильевича Шереметева (Иван Васильевич Большой Шереметев (Иван Васильевич Большой Шереметев (в иноках – Иона; ум. 1577) – окольничий с 1548/1549, боярин с 1550, воевода, член Избранной рады и влиятельный член Земской боярской думы, сын Василия Андреевича Шереметева. Принимал активное участие в походе на Казань, в Ливонской войне и других военных кампаниях) – выше чудотворца Кирилла, но безрезультатно. Сомнительна правота автора «Нового летописца» который связывал решение Годунова с местью Мстиславскому.

      Пискарёвский летописец гласил: “Лета 7094-го (1586) положил опалу царь и великий князь Федор Иванович на князя Андрея Ивановича Шуйского95 да на Петра Головина⁶³ казначея: поделом ли, или нет, то бог весть. И князя Андрея сослали в Самару, и тамо скончался нужно. А Петра Головина привели на площадь да обнажили, а сказали, что кнутом его бити, да пощадил царь Федор Иванович. И сослали его в Орзамас, и тамо скончался нужно. Да в ту же пору казнили гостей Нагая да Русина Сенеуса с товарищи. А как царь Иван повеле убити князя Андрея Михайловича Шуйского, деда сего князя Андрея, а отец его князь Иван Андреевич в те поры был млад вельми. И дядька его взя да збежа с Москвы безвесно, да много лет пребываше с ним в нищете, укрывайся в Белоозерской стране, животину с ним пасяше и всякую страду страдаше. И не в кое время поеде царь Иван молитися к Троице в Сергиев манастырь. И тот дядька прииде в манастырь и почал бити челом царю государю о князе своем. И царь его пожаловал: на очи пустил и вотчину ему отца его и животы велел отдати; а дядьку пожаловал вельми за то”. [30]

      По поводу регентства Ключевский отметил: “Умирая, царь Иван торжественно признал своего «смирением обложенного» преемника неспособным к управлению государством и назначил ему в помощь правительственную комиссию, как бы сказать, регентство из нескольких наиболее приближенных вельмож. В первое время по смерти Грозного наибольшей силой среди регентов пользовался родной дядя царя по матери Никита Романович Юрьев; но вскоре болезнь и смерть его расчистили дорогу к власти другому опекуну, шурину царя Борису Годунову”. [24]

      Боярин