– Продукты надо класть в персональный пакет и подписывать своей фамилией, – пояснил Евгений, открыв один из холодильников и продемонстрировав, как надо правильно поступать. – Кто будет воровать из чужих пакетов или баулов продукты, тот будет объявлен крысой со всеми вытекающими последствиями.
– Это какими? – спросил любопытный Гриша.
– Нет, конечно, рукоприкладство у нас запрещено. Но мы таких обычно передаем на черную сторону, и они с ними сами разбираются, – объяснил Соболев. – Пойдемте дальше.
Рядом со входом на кормокухню на стене висел тот самый телефон – обычный кнопочный аппарат черного цвета, какие были в квартирах в восьмидесятые годы прошлого века. Рядом с каптеркой располагалась сушилка – так Евгений назвал комнату с большой батареей и множеством крючков для одежды на стенах. Далее по коридору, справа по ходу, располагалась большая комната – не менее сорока квадратных метров; ее завхоз назвал пэвээркой. В комнате было четыре окна, множество стендов, содержащих информацию о правилах внутреннего распорядка и статьях Уголовно-исполнительного кодекса, шесть рядов металлических лавок с проходом посередине. Главным достоинством этого помещения был большой плоский телевизор, висящий на стене.
– Телевизор работает с 19:00 до 21:30, – уточнил Евгений. – Показывает один канал – тот, который включают на вахте. Но картинка отличная – не то, что была у вас на карантине. А вот эта лавочка, – Женя указал на первую слева скамейку, – для обиженных. Не дай вам Бог на нее присесть – сразу зашкваритесь!
Напротив пэвээрки был сантехнический блок, состоящий из двух комнат: первая была для умывания и принятия душа, вторая – туалетная. Семь новеньких раковин с сияющими чистотой зеркалами над ними располагались вдоль длинной стены напротив входа. В левом ближнем углу стояла огороженная стеной в высоту человеческого роста и шириной в один кирпич душевая комната на одного купающегося. Пол был покрыт хорошей новой, современной плиткой, а стены – пластиковой евровагонкой. В туалетной комнате и пол, и стены были в плитке; три недавно установленных унитаза были отделены друг от друга зелеными перегородками из толстого металла, а двери в эти кабинки не имели ручек и закрывающих изнутри щеколд. Одна туалетная кабинка стояла отдельно по правой дальней стене и предназначалась для обиженных. Для них же напротив