Гудит! Что море синее,
Смолкает, подымается
Народная молва.
«А мы полтинник [42] писарю:
Прошенье изготовили
К начальнику губернии…»
«Эй! с возу куль упал!»
«Куда же ты, Оленушка?
Постой! еще дам пряничка,
Ты, как блоха проворная,
Наелась – и упрыгнула.
Погладить не далась!»
«Добра ты, царска грамота [43],
Да не про нас ты писана…»
«Посторонись, народ!»
(Акцизные [44] чиновники
С бубенчиками, с бляхами
С базара пронеслись.)
«А я к тому теперича:
И веник дрянь, Иван Ильич,
А погуляет по полу,
Куда как напылит!»
«Избави Бог, Парашенька,
Ты в Питер не ходи!
Такие есть чиновники,
Ты день у них кухаркою,
А ночь у них сударкою [45] —
Так это наплевать!»
«Куда ты скачешь, Саввушка?»
(Кричит священник сотскому [46]
Верхом, с казенной бляхою.)
– В Кузьминское скачу
За становым. Оказия:
Там впереди крестьянина
Убили… – «Эх!.. грехи!..»
«Худа ты стала, Дарьюшка!»
– Не веретенце [47], друг!
Вот то, чем больше вертится,
Пузатее становится,
А я как день-деньской…
«Эй парень, парень глупенький,
Оборванный, паршивенький,
Эй, полюби меня!
Меня, простоволосую,
Хмельную бабу, старую,
Зааа-паааа-чканную!..»
Крестьяне наши трезвые,
Поглядывая, слушая,
Идут своим путем.
Средь самой средь дороженьки
Какой-то парень тихонький
Большую яму выкопал.
«Что делаешь ты тут?»
– А хороню я матушку! —
«Дурак! какая матушка!
Гляди: поддевку новую
Ты в землю закопал!
Иди скорей да хрюкалом
В канаву ляг, воды испей!
Авось, соскочит дурь!»
«А ну, давай потянемся!»
Садятся два крестьянина,
Ногами упираются,
И жилятся, и тужатся,
Кряхтят – на скалке тянутся,
Суставчики трещат!
На скалке не понравилось:
«Давай теперь попробуем
Тянуться бородой!»
Когда порядком бороды
Друг дружке поубавили,
Вцепились за скулы!
Пыхтят, краснеют, корчатся,
Мычат, визжат, а тянутся!
«Да будет вам, проклятые!
Не разольешь водой!»
В канаве бабы ссорятся,
Одна кричит: «Домой идти
Тошнее, чем на каторгу!»
Другая: – Врешь, в моем дому
Похуже твоего!
Мне старший зять ребро сломал,
Середний зять клубок украл,
Клубок плевок, да дело в том —
Полтинник был замотан в нем,
А младший зять все нож берет,
Того