– Ну что вы, ваше величество, что вы! – благодушно, но с почти неуловимой ноткой сарказма ответствовал гость. – Вы почти здоровы. Так, небольшой дефект; врождённый, я полагаю, но совсем не ухудшающий общего самочувствия и не мешающий жить полноценно, вкушая, так сказать, все радости бытия. Кроме, пожалуй, одного.
Инстинктивно, будто в защитном жесте, ладони королевы взметнулись, прикрывая шею и грудь. Словно в попытке отгородиться от неминуемой беды. А заодно притушить вспыхнувшее вдруг сияние топазов в обережном ожерелье.
Обережном ли?
– Говорите, – произнесла королева тихо, но твёрдо. – Я всё приму.
Альбер Дени лишь вздохнул. Не сочувствующе, причём.
– Да что там говорить, ваше величество…
В его голосе явственно звучала ирония.
– Вы ведь и сами всё знаете. И о собственном изъяне, не распознаваемом внешне, мало того: маскируемом вами; и о том, как он в последствие скажется на вашей дальнейшей жизни, а, возможно, и на браке…
– Вы!..
На глазах королевы проступили слёзы. Грудь её бурно вздымалась от сдерживаемых рыданий.
Маг изобразил бесшумные аплодисменты. От подобной бесцеремонности Алиса оторопела:
– Вы смеете… намекать, что…
– Да что ж тут намекать, ваше величество, ежели вы сами давным-давно принимаете меры, чтобы ваша маленькая тайна не была раскрыта? Или все ваши нижние рубашки не расшиты особой вышивкой и, что главное, особыми белошвейками? Напомнить вам, сочетания каких рун и в каком порядке вкраплены в кружево? И почему эти рубашки не отдаются прачкам, а вы сами с помощью крох собственной магии приводите их в порядок? Ах, я запамятовал: это же проявление вашей удивительной скромности и смирения!
И скользнул небрежным взглядом по расшитому мелкими жемчужинами лифу утреннего платья королевы.
Алиса, неуловимо переменившись в лице, задумчиво, по-простецки отхлебнула чаю и отставила прочь драгоценную чашку. Потянулась за салфеткой. Не спеша промокнула губы.
– Сколько вы хотите за молчание? – заговорила спокойно. – Или, возможно, не «сколько», а что-то? Золото? Титул? Чью-то жизнь? Что именно вас интересует?
В глазах пожилого целителя мелькнуло торжество. Тем не менее, он сдержанно прижал руку к груди, склонил голову:
– Цель у меня, безусловно, есть, Ваше Величество, вы правы. Однако осмелюсь внести некоторые уточнения, ибо не хочу выглядеть в ваших глазах заурядным шантажистом. Прежде, чем озвучить свои… условия, предлагаю конкретную помощь. Это не то, чтобы обелит меня в ваших глазах, но хотя бы докажет, что плату за молчание я возьму не зря. Вы готовы выслушать?
Королева величественно кивнула. Качнулся бело-льняной локон, выбившийся из-под утренней кружевной наколки, заменявшей аристократкам простые обывательские